Эпоха переселения душ - Виталий Невзоров Страница 25

Извлечённые сведения, касающиеся социального положения Васи, указывали, что теперь он является служащим в войсках, и что ему служить ещё полтора года. Это было интересно, к тому же армия отличная вещь, чтобы исчезнуть из поля зрения любых структур. Обычно армия хорошо оберегает сама себя от вмешательства извне, и пресекает любые попытки кого–либо или чего–либо в ней искать. К тому же армия, как ничто другое, позволяет ознакомиться с новейшими достижениями прогресса. Итак, надо было найти путь обратно в армию, поэтому архимаг весь день и последующую ночь занимался вытаскиванием из памяти и осмыслением событий, помогающих ему показать восстановление утраченной памяти. На следующий день на обходе он так и сказал лечащему врачу, что у него постепенно восстанавливается память.

— Дурак! — заявил Серёга, — и кто тебя за язык тащил? Сидел бы, молчал в тряпочку, глядишь и дембельнулся бы по дурке, а теперь будешь волынить ещё полтора года!

— А кто такой бог, как ты это понимаешь? — решил поинтересоваться мастер.

Толик вытаращил глаза на волшебника:

— Блин, ну ты даёшь! Знаешь, Серёга, он и без твоих советов дембельнётся, а точнее, дурдом ему на следующие насколько лет, похоже, обеспечен…

Архимаг немало удивился столь странной реакции ребят, и решил больше в эту сторону не копать.

В это время у полковника Шарикова пребывал с докладом майор Смоленский:

— Майор, доложите, сколько у вас на выписку?

— Всего в отделении двадцать три человека, сегодня выписываются трое, завтра четверо.

— А остальные восемнадцать когда? — с математикой у полковника были явные проблемы.

— В течение недели, наверное, всех, кроме Козлова, его придётся комиссовать.

— А, ты этого, Петрович, что там у тебя с этим долбанутым эпилептиком? Оклемался?

— Трудно сказать, товарищ полковник, вроде как очухался, но с памятью всё ещё плохо, но уже кое–что вспоминает.

— Объективно так и нет ничего?

— Нету, и рентген и энцефалограмма в норме, в анализах тоже ничего…

— Может, косит?

— Нет, не похоже: психологи подтверждают полную амнезию.

— Знаешь, ты его, наверное, выписывай на <х> в часть, мне очень не понравилось как эти <ё> следователи из окружной прокуратуры на него смотрели, нам <н. х.> тут разборки эти не нужны, пусть они его там допрашивают, если захотят… Надо вообще всех поразослать, на фиг мне не надо чтоб эти <п.> здесь ходили.

— А не рановато ли, товарищ полковник? Он, вроде как, серьёзно болен.

— Ну, <бл.>! У нас тут не санаторий «солнышко», заболеет — снова к нам попадёт! Не комиссовать же его, в самом деле! Тут за каждым комиссованным комиссий и проверок не обберёшься, а только комиссий мне сейчас и не хватало!

— Ладно, значит, завтра отправлю его.

— Только выпиши сопровождение в часть, а то ещё сам не найдёт, тогда нам уж точно пистон по полной вставят.

На следующий день Витольда отправили в часть. Архимаг был в восторге от новых впечатлений. Самым первым из них был автомобиль, из глубин памяти Василия он извлёк сведения об устройстве машины и принципах внутреннего сгорания. Маг быстренько прикинул в уме схему устройства для констант континуума Керданы: получалось не очень. Двигатель внутреннего сгорания, не то чтобы был вообще невозможен, но создать его было бы крайне затруднительно: астрал оказывал существенно большее влияние, и высокоэнергетические химические реакции быстрого типа имели значительную вероятностную погрешность. На практике это значило, что бензиновая смесь с большóй долей вероятности от искры или вообще не загоралась бы или взрывалась с выделением гораздо большего количества энергии, чем на Земле.

Да, уменьшение влияния астрала в этом мире имело и положительные стороны: физические и химические процессы становились гораздо стабильнее и более предсказуемыми. Нестабильность энергетического состояния и вероятностный характер реакций при таком мизерном влиянии астрала становился заметным только на самом мельчайшем микроуровне. На Кердане даже атомы были практически не исследованы, и алхимики оперировали скорее образными категориями, чем реальными понятиями о структуре вещества из–за крайней нестабильности законов мироздания на расстояниях меньших ангстрема. Понятия о атомах и субатомных частиц, хотя и были выведены величайшими магами–теоретиками, так и оставались лишь метафизической метафорой, не более чем отвлечённой теорией, ничего общего не имеющей с реальностью.

Здесь же, по прикидкам Витольда, выходило, что даже атомы должны быть и оставаться стабильными. А так же весьма предсказуемо вести себя даже без стабилизирующего действия астрала, и только на субатомные частицы, если таковые вообще существуют, влияние здешнего астрала становилось столь существенным, что вновь должны были проявляться неустойчивость и непредсказуемо–вероятностный характер преобразования энергий. Нечто похожее в виде какой–то «квантовой механики» и обнаружил Витольд в памяти Васи, только суть теории оказалась столь сумбурной и странной, что не заслуживала достаточного доверия. Слабость же этой теории архимагу была абсолютно очевидна: по совершенно непонятным причинам, попытки описать поведение мелких энергий производились без учёта влияния астрала. Это приводило к формулам чудовищной сложности: там, где можно было обойтись элементарным магическим биномом из программы второго курса Академии, в ход шли какие–то зубодробительные дифференциальные уравнения третьего порядка, о коих на Кердане мало кто вспоминал, кроме пары сбрендивших на математике магов.

Электроника на архимага ещё в госпитале произвела впечатление. Извлекая знания из Васиной памяти, Витольд только головой качал о хитроумии здешних приборов, все они на Кердане тоже были почти невозможны. Ещё Маркус Великий пробовал делать опыты с электричеством, но ничего толкового у него тогда не вышло. Обычное сопротивление куска металла случайным образом менялось на пять–семь порядков в каждый момент времени, а сделанная простейшая гальваническая батарея давала ток непредсказуемо–изменчивого напряжения…

Воинская часть, на первый взгляд, была достаточно похожа на военные базы виденные мастером. Муштра, вылизанные плацы и газоны были универсальным свойством армии не только в пределах Вселенной, но и даже за её пределами и совершенно не зависели от фундаментальных констант континуума. Архимаг, выкопав из «ангаров» теперь уже собственной памяти, сведения о порядке прохождения службы, прибыл в часть, доложился, и поспешил в свой взвод, как раз поспев к предобеденному построению. С песней и строевым шагом взвод направился в столовую. Вот тут–то его и ожидал небольшой сюрприз.

Лейтенант Шелудько искренне полагал, что голод один из лучших воспитателей, после самих сослуживцев конечно, и потому пользовался им в любой подходящий момент. А момент был преотличный: из госпиталя вернулся рядовой Владимирский. Вася вызывал у лейтенанта чувство глубокого отвращения: паршивый интеллигентишка, учил в университете всякую никому не нужную муру, и боец из него никудышный — тряпка! Не то что, например, Иванько, тот в плечах был в косую сажень, при надобности водопроводную трубу мог в узел связать, а Вася… тот и отжаться–то больше десяти раз не мог. Шелудько сплюнул! Лейтенант его невзлюбил с того самого первого дня полгода назад, когда он спросил Васю: