Элегия погибшей звезды - Элизабет Хэйдон Страница 25

Окраина столицы, провинция Бетани

Большую часть пути до Бетани, проделанного в рыбацком фургоне, Фарон, к его счастью, был без сознания.

Примитивное и равнодушное к окружающему миру существо погрузилось в состояние, близкое к полной потере чувствительности. Фарон провалился в окутанный туманом мир, где то и дело проносились обрывки самых разных отвратительных образов, тут же исчезавшие, как только рыбаки принимались поливать водой его тело, исходившее паром. Фарон лежал в крохотном жюане под тонким слоем морских водорослей, наброшенных на него рыбаками, и мечтал о смерти, когда приходил в себя, или погружался в кошмары, когда терял сознание, но в любом случае страдал от безжалостных, обжигающих лучей солнца.

И вот после, казалось, бесконечной дороги фургон остановился в неурочное время — похоже, они достигли цели своего путешествия.

Куэйл спрыгнул на землю и потянулся, все тело у него отчаянно ныло. Прикрыв глаза рукой, он посмотрел на столицу Бетани, окруженную высокой стеной и кольцом деревень и мелких поселений, а затем показал на лавки и дома, вокруг которых кипела жизнь.

— Лудильщик говорил, что тип, который присматривает за цирком, живет на улице за таверной «Орлиный глаз», — сказал он Брукинсу, когда тот вслед за ним выбрался из фургона и слегка размял затекшие мышцы. — Ты иди в город и продай наш улов в рыбную лавку, а я схожу посмотрю, удастся ли нам пристроить к делу нашего чудесного мальчика-рыбу.

Брукинс кивнул и прищелкнул языком, чтобы лошадь сдвинулась с места.

Куэйл проследил взглядом за телегой, которая направилась к западным воротам, одному из двух въездов, через которые в город пропускали вьючных животных и купцов. Несмотря на то, что в Бетани имелось восемь ворот, попасть в город было не просто, и потому незаконная торговля по большей части осуществлялась за стенами, в деревеньках, расположенных вокруг города.

Именно туда и направился Куэйл в поисках таверны под названием «Орлиный глаз» и улицы, расположенной позади нее.

Следует заметить, что он не раз здесь бывал, как, впрочем, и в других подобных местах, имевшихся в любой провинции. Он предпочитал продавать свой улов и тратить деньги в маленьких деревнях, где все стоило дешевле, а законы соблюдались весьма приблизительно. Кроме того, здесь можно было приобрести такие товары, которые ни один уважающий себя купец не станет продавать в черте города.

По дороге в Бетани они встретили нескольких бродячих торговцев и всех расспрашивали о том, не видели ли они цирка, который выступал на побережье несколько недель назад. В конце концов лудильщик, ехавший на дребезжащей телеге, обвешанной горшками и кастрюлями, сказал им, что цирк находится в Бетани и пользуется огромной популярностью на темных улицах за городскими стенами.

А еще он объяснил, как добраться до таверны.

Куэйл не спеша шагал по мощенной булыжником мостовой. Он миновал несколько лавчонок, постоялых дворов и ломов, глазея по сторонам и прислушиваясь к звукам небольшого селения — кудахтанью кур в птичнике, веселому, пронзительному смеху детей, играющих на улицах, перебранке старух на открытом рынке, — вдыхая соблазнительный аромат еды, долетавший до него из открытых дверей таверн. Куэйл ужасно проголодался, но решил, что не будет есть, пока не заключит сделку, — торговаться на сытый желудок гораздо труднее.

Наконец он подошел к месту, о котором ему говорил лудильщик. Таверна «Орлиный глаз» оказалась захудалым, не внушающим доверия заведением, которое давно требовало ремонта и стояло на грязной улице под названием аллея Нищих. Куэйл скользнул в переулок за таверной и пошел на голоса, раздававшиеся в некотором отдалении.

Небольшая группа мужчин, женщина в простом платье и несколько мальчишек окружили мускулистого, лысого мужчину без рубашки и в подбитых гвоздями сапогах, на плече которого висел длинный кнут. Он держал кого-то на цепи, похоже медведя, а тот подпрыгивал на грязной мостовой, рычал и время от времени повизгивал. Куэйл подошел поближе, чтобы рассмотреть, что там происходит.

Оказавшись в кругу зевак, он обнаружил, что на цепи сидел вовсе не медведь, а человек, точнее, существо, очень похожее на человека, — все его тело было покрыто толстым слоем шерсти, даже веки, и стоял он совсем как обезьяна, опираясь на руки. Урод то и дело бросался на зрителей, и те поспешно отскакивали назад, а мужчина с кнутом подтягивал к себе страшилище и орал на него грозным голосом. Куэйл поморщился, ему стало противно.

Владелец урода заметил выражение его лица, наградил Куэйла сердитым взглядом, а затем немного отпустил цепь и кивнул в сторону рыбака. Волосатое чудовище метнулось к Куэйлу, оцарапало ему ногу и, попытавшись выпрямиться, испачкало одежду слюной. Только после это хозяин оттащил его назад. Остальные зрители быстро отошли от Куэйла, а тот остался спокойно стоять на месте. Он метал в дюжего типа сердитые взгляды, но не шевелился.

— Ну ладно, кому билет? — прозвучал голос из-за спины Куэйла.

Он продолжал смотреть на хозяина страшилища, в то время как остальные зеваки зашевелились, послышался звон монет и объяснения, как добраться до цирка, дававшего представления на окраине города. Когда люди, глазевшие на чудище, ушли, человек, продававший билеты, вышел из-за спины Куэйла и подошел к владельцу волосатого урода.

Он оказался высоким и тощим, с жидкой бороденкой, торчавшей в разные стороны. Одет он был в яркие шелковые шаровары с золотыми и красными полосами, зеленую куртку и высокую черную шляпу.

— Ну, друг мой, не интересуетесь билетиком? — спросил он низким приятным голосом с немного зловещими интонациями.

— Если вы это называете уродом, то не интересуюсь, — заявил Куэйл и показал на диковинное существо, которое тяжело дышало.

Высокий человек подошел чуть ближе.

— Уверяю вас, дружище, — сказал он, и его голос манил и одновременно отпугивал, — «Чудовища» — это потрясающее представление. У нас найдутся уроды на любой вкус. Вы непременно получите удовольствие. А что до уродов… — Он наклонился к Куэйлу поближе, словно собрался открыть ему потрясающий секрет. — Даже в самых невероятных фантазиях вы не видели того, что может предложить вам наш цирк.