Два завоевателя - Мэрион Зиммер Брэдли Страница 25

— А что в этом плохого? Почему бы нам не встретить их на границе? Это совсем другое дело. Так, что ли, лучше? Ищи иголку в стогу сена.

Ворчать ворчали, однако на открытое неповиновение или дерзость пока никто не отважился. Белтран держался в сторонке, он был бледен и явно испуган. Вспомнив их ночной разговор, Бард понял, что на него рассчитывать нечего. Принц вел себя как мальчишка — по существу, он и был ребенком, столкнувшимся с тяжким мужским делом. Хотя этот рейд был трудным испытанием и для Барда, ведь он всего на полгода старше Белтрана. Так уж получилось, что он всегда казался намного старше своего сводного брата, всегда превосходил его во владении мечом, в борьбе. И на охоте был первым… Одним словом, Бард всегда считался безоговорочным лидером.

Однако сейчас у него не оставалось выбора, поэтому он улучил момент и напрямую поговорил с принцем — пусть тот повлияет на солдат. Ведь он все-таки наследник трона!..

— Ты же представляешь здесь своего отца. Может наступить момент, когда они откажутся повиноваться мне, но перечить наследнику престола… На это солдаты вряд ли пойдут.

Белтран нахмурился, мрачно глянул на Барда — он еще должен подчиняться сводному брату? — наконец молча кивнул и принялся объезжать колонну. То с одним солдатом поравняется, то с другим, с каждым поговорит, поспрашивает, подбодрит. Командир наблюдал за ним со смутным чувством удовлетворения — возможно, подобное поручение отвлечет Белтрана, и он забудет о своих страхах, и люди тоже притихнут. Одно дело шушукаться между собой и ругаться сквозь зубы, другое — выказать открытое неповиновение на глазах у наследника престола.

Снег между тем продолжал сыпать, и Бард уже начал всерьез беспокоиться, смогут ли лошади продолжать путь. Он направился к мастеру Гарету и приказал запустить сторожевую птицу, однако получил ответ, что птица в такую погоду просто не взлетит. В общем-то Бард ожидал чего-то подобного…

— Слишком она у вас чувствительная, — буркнул Бард. — Если бы в том не было необходимости, я бы не настаивал. Ладно, способны ли вы еще каким-нибудь способом определить, где находится обоз и есть ли надежда сегодня добраться до него?

— Я попрошу Миреллу, — согласился старик. — Собственно, мы взяли ее как раз для этого. Самое время использовать ее ясновидение.

Бард некоторое время угрюмо смотрел, как девушка, оставаясь в седле, принялась высматривать что-то в звездном кристалле. Волосы цвета начищенной меди выбились из-под капюшона, и снежинки белели на них особенно ярко… Голубоватые блики от кристалла падали ей на лицо, серьезное, сосредоточенное. Это сияние и бросающаяся в глаза рыжина волос были единственными цветовыми пятнами в серости сумеречного, постылого дня. Мирелла по-прежнему куталась в серый дорожный плащ, однако на этот раз взгляд Барда жадно схватывал приметные округлости женского тела. Опять прихлынуло нестерпимое желание. Несомненно, более красивой девушки он еще не встречал, по сравнению с ней Карлина казалась плоской как доска. К сожалению, Мирелла была вне пределов его досягаемости. Она была неприкосновенна, лерони, давшая обет хранить девственность. Бард достаточно наслышался жутких историй о том, что случалось с мужчинами, посмевшими посягнуть на подобных девиц против их воли. Боги навсегда лишали их мужской силы. Страшная кара! Ну, а что, если, задумался Бард, ему удастся навязать Мирелле свою волю, ведь у него тоже есть дар, и она по собственному желанию явится к нему?

Но в этом случае мастер Гарет станет его заклятым врагом. Черт побери, что, ему женщин не хватает — вон их сколько, только успевай пошевеливаться! К тому же он обручен с принцессой, какого рожна ему еще надо?! И время ли сейчас мечтать о женщинах?..

Мирелла наконец оторвала взгляд от кристалла, ожила — голубоватое свечение, отблеском омывшее ее лицо, погасло. Девушка повернулась к Барду — она была необыкновенно серьезна, легкий румянец вспыхнул на ее щечках. Бард на мгновение смутился — неужели она прочитала его мысли?

Девушка, ни словом не обмолвившись об этом, тихим ровным голосом сообщила:

— Ваи дом, они в трех часах пути от нас, стоят лагерем у трех увалов. — Она протянула руку, однако за пеленой падающего снега ничего нельзя было разобрать. — У холмов снега еще больше, и телеги не могут сдвинуться с места. Один из мулов сломал ногу, другие вымотаны до смерти. Если мы сейчас же отправимся в путь, то доберемся до того места к полудню.

Бард поспешил к солдатам, чтобы поделиться с ними новостями, но это известие вовсе не обрадовало их.

— Выходит, нам придется сражаться в этом снегу? А что будем делать, когда захватим караван? Их мулы, наверное, совсем выдохлись. Запалили их… — сказал один из старых солдат. — Я предлагаю встать здесь лагерем и дождаться оттепели. Тогда нам будет легче их взять. Если они не в состоянии стронуться с места, значит, никуда не смогут уйти.

— У нас кончаются запасы еды и корма для лошадей, — возразил Бард. — Нам нельзя терять преимущество во внезапности. Тем более отдать инициативу в руки противника. Мы сами должны выбрать удобный момент для нападения. Так что надо поспешить. По коням!

Отряд двинулся вперед. Снегопад не унимался. Время от времени Бард бросал мрачные взгляды в сторону закутанных в плащи лерони. Наконец он не выдержал и сам подскакал к Гарету.

— Мастер Гарет, каким образом нам защитить женщин во время атаки? Я не могу выделить людей для их охраны.

— Я уже говорил, — ответил ларанцу. — Они способны сами позаботиться о себе. Мелора уже принимала участие в сражении, Мирелла — нет, и все равно я не боюсь за нее.

— Но эти наемники из Сухих земель… Они же самые безжалостные головорезы, и, если ваши дочери попадут к ним в плен — лерони они или нет, — их участь будет незавидна. Сначала надругаются, потом продадут в Дайлон, в публичный дом.

Мелора, ехавшая рядом на ослике, тихо добавила:

— Не беспокойтесь за нас, ваи дом. — Она чуть откинула полу плаща и показала маленький кинжал, который носила на поясе. — Живыми мы им не достанемся.

От этих слов, сказанных с таким спокойствием, у Барда по спине побежали мурашки. К своему удивлению, он обнаружил, что они не вызвали удивления. Разве их судьбы схожи? Разве ему не придется через несколько часов взглянуть в лицо смерти? Разве его участь, если его захватят в плен, будет менее ужасна? Слова Мелоры всколыхнули воспоминания о первом сражении. Лицо у юноши окаменело. Очнувшись, он обнаружил, что уставился на девушку остекленевшим взглядом с нелепой ухмылкой. Он тут же неловко и чуть развязно улыбнулся, потом заметил:

— Дамисела, богиня запрещает лишать себя жизни даже в таких крайних обстоятельствах. Да она и не допустит несчастья, клянусь вам… Но знаете, мне еще не доводилось встречать женщин, способных на такое, можно сказать, кардинальное решение. Это что-то из области запредельного. Высшая степень мужества.

— Это вовсе не мужество, — ответила Мелора. Голос ее был удивительно нежен и приятен. — Это значит, что для меня насилие, цепи и публичный дом еще страшнее, чем смерть. Меня учили, что смерть всего-навсего ворота, ведущие в новую и более совершенную жизнь. В любом случае плен не представляется мне желанным. Тем более участь шлюхи в Цайлоне… Кинжал у меня острый, так что счеты с жизнью я могу свести быстро и без особых страданий. — Она неожиданно улыбнулась. — Я, знаете, куда больше боюсь боли, чем смерти.