Книга Пыли. Тайное содружество - Филип Пулман Страница 25

– Здравствуй, Лира, – сказал доктор Полстед. – Не вставай. Я сяду тут.

Пан заполз под кресло, опасливо наблюдая из-за ног Лиры, как доктор Полстед усаживается на диване рядом с Элис. Он казался слишком огромным для такой маленькой комнаты; на его широком, румяном лице («крестьянском», – подумала Лира) сияла улыбка, а золотисто-рыжие волосы были того же цвета, что и шерсть его деймона-кошки. Подавшись вперед и опираясь локтями на колени, он сцепил пальцы в замок, и, глядя на его большие руки, Лира почувствовала, что буквально заражается от него неуклюжестью – хотя доктор Полстед вовсе не был неуклюжим. Она вспомнила то недолгое время, когда несколько лет назад ему поручили преподавать ей географию и экономическую историю. Из этой затеи не вышло ничего, кроме сплошного конфуза. И до сих пор их обоих это смущало и огорчало, но обсуждать случившееся никому не хотелось. Доктор Полстед должен был первым понять, что от занятий толку не будет, и положить им конец, ведь из них двоих именно он был взрослым. Но Лира понимала, что немалая часть вины лежит и на ней: она была трудной ученицей, иногда совершенно несносной. Так или иначе, общего языка они не нашли, и доктор Полстед освободил Лиру от занятий. С тех пор они обращались друг с другом подчеркнуто вежливо и дружелюбно, но в душе испытывали облегчение, что им не приходится общаться ни секундой дольше необходимого.

Однако то, что сказала Элис о нем вчера… и то, что выяснилось сегодня, – что они оба, оказывается, друзья доктора Релф, хотя до сих пор казалось, что никто из этих троих даже не подозревает о существовании друг друга… Ну, что ж! За последние несколько дней обнаружилось немало странных фактов и связей.

– Я не знала, что вы знакомы, – сказала Лира.

– Мы давние друзья. Вот уже… да, девятнадцать лет, – сообщил доктор Полстед.

– Алетиометр подсказал мне, как найти Малкольма, – сказала Ханна, внося в комнату поднос с чаем и печеньем. – Ему тогда было лет одиннадцать.

– Найти? А зачем вы его искали?

– Я искала одну вещь, которая потерялась, и алетиометр указал мне на Малкольма. Оказалось, что он ее нашел. И мы с ним… можно сказать, подружились.

– Ясно, – кивнула Лира.

– Для меня это была невероятная удача, – сказал доктор Полстед. – Итак, о чем вы уже успели поговорить?

– Лира пересказала мне свою вчерашнюю беседу с магистром. Он сообщил ей, что она живет не на деньги своего отца, как она до сих пор полагала, а на деньги доктора Карна. Это чистая правда, Лира. Старый магистр не хотел, чтобы ты знала, но он действительно платил за все. Твой отец не оставил ни гроша.

– И вы знали? – воскликнула Лира. – Знали всегда, с самого начала?

– Да, – подтвердила Ханна. – И не говорила тебе – потому, что он просил молчать. Кроме того…

– Вы даже не представляете, как мне это все осточертело! – взорвалась Лира. – Всю жизнь от меня что-то скрывают! Сначала скрывали, что Азриэл – мой отец, а миссис Колтер – моя мать. Представьте себе, каково было обнаружить, что все на свете об этом знали, и только я одна, как последняя дура, не догадывалась! Нет, Ханна! О чем бы вас ни просил доктор Карн, что бы вы ему ни обещали, не нужно было от меня это скрывать! Нехорошо скрывать такие вещи! Я должна была знать. Если бы я знала, я бы раньше очнулась. Начала бы думать о деньгах и задавать вопросы и вовремя узнала бы, что средств осталось так мало. И этот вчерашний разговор не стал бы для меня таким потрясением.

Лира никогда еще не говорила со своей давней подругой и наставницей в таком тоне, но она была права и прекрасно это знала. Ханна и сама признала ее правоту, опустив глаза и молча кивнув.

– В защиту Ханны могу сказать, что мы понятия не имели, что задумал новый магистр, – вмешался доктор Полстед.

– Он поступил нехорошо, – добавила Элис. – А ведь я не доверяла ему с самого начала, когда он только появился.

– Да, нехорошо, – согласилась Ханна. – И, между прочим, Лира, имей в виду, что Элис настаивала, чтобы мы все тебе рассказали, когда старый магистр был еще жив. Так что ее вины тут нет.

– Мы знали, что ты все равно обо всем узнаешь, – продолжал доктор Полстед, – когда тебе исполнится двадцать один год и ты получишь право самостоятельно распоряжаться финансами. Ханна собиралась поговорить с тобой до того, как это случится. Но он нас опередил.

– Нас? – переспросила Лира. – Но что… что все это значит? Простите, доктор Полстед, но я не понимаю. Вы имеете к этому какое-то отношение? И то, что вчера сказала про вас миссис Лонсдейл… Элис… в общем, это меня тоже удивило – и по той же причине. Вы знаете обо мне что-то, чего я сама не знаю, и это неправильно.

– Это одна из тех вещей, которые мы собирались сегодня тебе рассказать, – сказал доктор Полстед. – Именно поэтому Ханна и попросила меня прийти. Я могу начинать? – Он повернулся к хозяйке дома, и та кивнула. – Если я пропущу что-то важное, Ханна напомнит.

Лира подалась вперед и замерла в напряжении. Пан взобрался к ней на колени. Элис строго смотрела на них.

– Все началось в те времена, о которых только что упомянула Ханна, – заговорил доктор Полстед. – Когда я нашел одну важную для нее вещь, а она нашла меня. Мне было одиннадцать, и жил я с родителями в трактире «Форель», в Годстоу…

Он продолжал говорить, и перед Лирой развернулась целая история – куда более странная, чем можно было ожидать. Слушать ее было все равно что стоять на вершине горы и смотреть, как ветер рвет в клочья облака и туман, открывая панораму, о которой несколько минут назад ты даже не догадывался. Кое-что оказалось совершенно новым и незнакомым, а кое-что прежде виделось причудливо искаженным и только теперь предстало взору отчетливо и ясно. Лира смутно помнила ту ночь, когда кто-то расхаживал с ней на руках по саду, залитому лунным светом, прижимал к груди и о чем-то шептал, а рядом шел большой молчаливый леопард. Сохранилось воспоминание и о другой ночи в саду, когда все деревья сияли огнями и Лира смеялась от счастья и никак не могла перестать. И еще была маленькая лодочка… Лира помнила и бурю с громом, и как кто-то нес ее на руках и стучался в дверь в темноте… Вот только в рассказе доктора Полстеда не было лошади.

– А я думала, там была лошадь, – сказала Лира.

– Не было никакой лошади, – заверила ее Элис.

– Азриэл привез нас сюда на гирокоптере и приземлился на Рэдклифф-сквер, – продолжал Малкольм. – А потом передал тебя с рук на руки магистру и воззвал к закону об убежище для ученых. Этот закон действует до сих пор.

– Что за убежище для ученых? Это следует понимать в прямом смысле?

– Я имею в виду закон, который защищает ученых от преследований.

– Но я же не была ученым!

– Как ни странно, именно это и сказал магистр. А твой отец сказал: «Значит, вам придется сделать из нее ученого. Что еще остается?», оставил тебя и ушел.

Лира откинулась на спинку кресла. Сердце колотилось от переполнявших ее чувств, мысли метались в попытках расставить все по местам. Сколько нового она сегодня узнала! И непонятно, с чего начинать расспросы.