Ночь богов. Гроза над полем - Елизавета Дворецкая Страница 22

Не помня себя, он подбежал ближе и увидел, что в воде под ивой лежит мертвый волк. Скорее даже волчица. От громадного облегчения Вершина так ослабел, что сел прямо на землю на склоне, опершись спиной на крутой обрыв.

Но Лютомер все так же смотрел на мертвую волчицу. Он хорошо понимал, что здесь произошло. Даже не следы, которые он уже успел бегло осмотреть, а это тело серой красавицы рассказало ему главное: Лютава в большой опасности, раз лесная сестра пыталась спасти ее ценой собственной жизни. И не смогла…

Еще на ранней заре, почти в темноте, его разбудило поскуливание и царапанье под дверью. Что-то случилось – ведь волки не приходят просто так. Лютомер очнулся и осознал одновременно несколько вещей. Первое: что он лежит не на полатях в большой землянке, где его обычное место, а у Лютавы, на ее лежанке. Второе: что самой Лютавы рядом нет. Ночь уже прошла, а она так и не вернулась! Они расстались в Ратиславле – она хотела еще погулять с девушками, а он забрал бойников с луговины и пошел с ними домой в Варгу. Именно в эти теплые, душистые, кружащие головы длинные вечера бойникам строго предписывалось не покидать без разрешения Волчий остров, чтобы их потом не искали разгневанные отцы и матери чересчур податливых девушек. По существующему ряду, за такие дела Варга платила виру роду испорченных девушек. Однако взрослеющих парней и без того нелегко держать в узде, а в этом деле и подавно, поэтому Лютомер следил за этим сам, не перекладывая заботу на десятников.

Он спокойно оставил сестру возле хоровода – никто из людей на Угре не захочет ее обидеть, а от нелюдей защитят братья-волки, всегда провожающие по пути через лес тех, кого признают своими. Убедившись, что все бойники дома, выставив дозоры – в такое время «волков» требовалось держать в загоне, как овец, и «отреченные волки», сменяя друг друга, всю ночь сторожили младших побратимов, – Лютомер пошел в землянку Лютавы и прилег на ее лежанку, чтобы дождаться сестру и сразу убедиться, что она вернулась.

Лежанка была достаточно широкой, рассчитанной на двоих, – ведь сколачивали ее давно, для какой-то из предыдущих «волчьих сестер», которые имели право в любое время принимать у себя «отреченных волков» из числа обитателей Варги. Перед Лютавой здесь жила Ледяна – тоже Маренина волхва. Но после гибели Ратислава, предыдущего вожака бойников и младшего брата князя Вершины, она не захотела жить – пронзила себя ножом над его погребальным костром и была сожжена вместе с ним.

Несколько лет землянка «волчьей сестры» стояла пустой, а обряды принятия новых «волков» или прощания со старыми проводили бабка Темяна и Числомера. А потом Лютаве, единственной родной сестре Лютомера, исполнилось двенадцать лет.

В детстве она плохо знала брата: когда он ушел в лес, ей сравнялось всего четыре года. Она росла в Ратиславле, возле матери; Семилада, имея только двоих детей, часто беседовала с девочкой о своем первенце, на котором лежало первое благословение Матери Лады и Отца Велеса. Постепенно обучая дочь, волхва Семилада раскрывала ей смысл древних преданий, обычаев и обрядов. Бойничество, уходящее корнями в те темные времена, когда человек и волк охотились плечом к плечу и почитали общего предка, было одним из наиболее священных установлений, и девочке казалось, что ее старший брат живет не просто в лесу, а непосредственно в той седой, волшебной, божественной древности. И когда взрослеющий Лютомер по праздникам приходил повидать мать, маленькая сестра смотрела на него с восторгом и благоговением.

В двенадцать лет единственная дочь Семилады прошла первое взрослое посвящение. Иной раз боги выбирают и призывают служить себя случайных вроде бы людей совсем иного происхождения, но среди потомков древних волховских родов, по наследству передающих умение ходить по тропам Навного мира, божественного покровителя имеет каждый.

Сама Семилада была посвящена Ладе, но ее дочь выбрала Марена. Богиня устами Темяны, своей старшей жрицы, нарекла девочку именем Лютава – Лютая Волчица, по одному из воплощений самой богини. Лютава приняла это с удовлетворением и без удивления. Чего-то подобного она давно ждала, чутьем угадывая, к кому из богов ее дух ближе всего. Ничего страшного в этой участи она не видела. Марена, Ночная Мать, богиня тьмы, зимы и увядания, так же необходима мирозданью, как Лада и Леля, рассыпающие цветы из рукавов, – ибо если Марена не очистит место от прежних, куда же они посеют новые цветы? Как левый берег любой реки самой водой соединен с правым берегом в неразрывное целое, так и Марена Темной Водой, соединяющей жизнь и смерть, привязана к Ладе и является ее неотделимой частью.

Выбор Марены определил ее судьбу и подтолкнул к тому, чего давно хотелось. Лютава пожелала уйти к бойникам, тем более что землянка Ледяны уже два года пустовала и ей требовалась новая хозяйка.

Князь Вершина огорчился – он любил старшую дочь, многого от нее ждал и не хотел отпускать в лес, где она навсегда останется исключенной из рода и его будущего. Но Семилада одобрила решение дочери. Старшая волхва даже не думала о том, чтобы спорить с богиней, да и саму Лютаву предпочла бы видеть под защитой родного брата.

И Лютава ушла в лес. Через три года, после второго взрослого посвящения, она должна была получить права исполнять те обязанности, которые сейчас несли Темяна и Числомера, – посвящать старших бойников в тайны Лады и Ярилы перед возвращением «в люди» или хоронить их, если они погибнут, оставаясь «волками».

О втором бойники старались особо не думать, но надежды на первое так их воодушевили, что кое-кто даже задумался, а не отложить ли свое посвящение до тех пор, пока она подрастет. Но Лютомер откладывать не советовал. Он знал, что дух-покровитель, которого Лютава получила при посвящении, наложил на нее запрет любить мужчин, выбирать мужа, пока сам он не укажет ей нужного человека.

Узнав в двенадцать лет, что ждет ее в будущем, Лютава сосредоточилась мыслями на том неведомом избраннике, которого укажет ей дух-покровитель, и несколько лет думала только о нем – мечтала, как многие молоденькие девушки мечтают о витязях из сказаний, пыталась вообразить того человека и даже рисовала его себе в облике самого Радомера – насколько могла его представить.

Но мечты оставались мечтами, а пока из всех парней на свете только Лютомера, родного брата, ей разрешалось любить. И Лютомер, не имея права жениться или держать при себе какую-то подругу, кроме волхвы, тоже видел в сестре единственную близкую женщину. Общее происхождение, общее посвящение и условия жизни сделали их ближе друг к другу, чем братья бывают близки с сестрами, а жены – с мужьями. И с тех пор как землянку «волчьей сестры» заняла Лютава, Лютомер был единственным из мужчин Варги, кто иногда здесь ночевал.

Весь второй год пребывания Лютавы в Варге он просто жил здесь: в тот год бойников оказалось так много, что в больших землянках все не помещались, и Лютомер ушел к юной волхве. Так он сам меньше беспокоился за взрослеющую сестру, да и теплее вдвоем… Весной сразу десять бойников разошлись по своим родам, места освободились, и он перебрался обратно к десятку Дедилы, где и прожил, как обычно, два следующих года. Застревать здесь на всю ночь он снова начала только пару лет назад – но тут уже теснота была ни при чем…