Мой муж - злодей - Ксения Власова Страница 22

Его голос прозвучал глуше и мягче, чем минуту назад.

— Да, а пол жесткий, можно сильно удариться, — рассеянно согласилась Ева. — Так что лучше остаться на ногах.

 Реймонд помолчал, продолжая изучать ее лицо. Когда она осторожно опустилась на его постель, он все-таки разжал тонкие искусанные губы.

— Вы же пришли не для того, чтобы обсудить плюсы и минусы обморока?

Ева проглотила смешок. Чуть выше плеча Реймонда уже начал проявляться набивший оскомину текст. Кажется, автор перестала дуться.

«Благородство Элизабет не знало границ! Даже помня о темной душе некроманта, она не могла сдержать порывов своего чистого сердца. Вид чужих страданий приносил ей боль».

«Стиль этих ремарок чуть меньше, чем пафосный», — мрачно подумала Ева.

Реймонд все еще ждал ответа, поэтому она перевела взгляд на него.

— Я хочу помочь.

— Не совсем понимаю, к чему вы клоните.

Ева вздохнула и решила, что легче показать, чем объяснить. Она молча потянула за ворот рубашки Реймонда, освобождая его от одежды. Муж замер и, не мигая, уставился на нее, явно лихорадочно выискивая подвох. Ева вытянула ладонь и, опустив голову, прикрыла глаза. При этом она старалась не представлять, как выглядит, — глупо, что уж там.

По телу снова прокатилась липкая, неприятная волна дрожи. Внутреннюю сторону ладони защипало, закололо, будто горячими иглами. Ева перестала жмуриться и подняла глаза. Все из той же точки, где-то под большим пальцем, вырвались изумрудные магические нити. Они устремились к Реймонду, безошибочно определив источник боли.

— Что вы делаете?

Ева не ответила, боясь, что потеряет хрупкую связь с даром. Нити осторожными, мягкими стежками скользили по криво заштопанной лекарем ране. Неровные края стягивались, пока не сошлись окончательно. На это потребовалось совсем немного времени — всего несколько мгновений, но Еве они показались вечностью.

— Элизабет, хватит!

Голос Реймонда долетел будто из-под толстого слоя ваты. В голове снова зашумело, а во рту появился солоноватый привкус. Ева с трудом сглотнула. Ладонь тряслась, и больших усилий стоило не опустить ее. Осталось совсем немного. Ожоги от амулета тоже нужно убрать.

— Элизабет!

Реймонд схватил ее за плечи и встряхнул, будто куклу. Кажется, он пытался поймать ее расфокусированный взгляд. Но она не могла переключить внимание на него — слишком велик был риск отвлечься и сбиться.

По лбу скатилась крупная капля пота и, обжигая глаза, упала на ресницы. Пришлось сморгнуть. Руки все равно не слушались.

Темный глубокий след ожога, напоминающий клеймо, медленно светлел. Еще пару секунд… Ей нужно всего пару секунд.

Теплые сухие ладони Реймонда легли на ее щеки и чуть сжали, заставив поднять взгляд. Он смотрел на нее так, как смотрят на чудо света, — с тем же трепетом и недоверием. Правда, в случае с Реймонд это было приправлено еще тревогой и ужасом.

— Элизабет, прошу вас, остановитесь! Довольно!

Завороженная его реакцией, Ева потеряла концентрацию. Магия, которая срывалась с ее ладони, иссякла так же неожиданно, как и появилась.

Вместо нее накатила тошнотворная слабость. В глазах стремительно потемнело, а дробь молоточков в висках стала громче и быстрее, пока резко не оборвалась. Ева рухнула в темноту.

* * *

— Да что это такое? — вслух возмутилась Ева. — Снова!

— Жизнь, как плохой комик, любит использовать одни и те же шутки.

Ева обернулась. В нескольких шагах от нее стоял высокий тощий парнишка. В лучах заходящего солнца его коротко подстриженные волосы переливались всеми оттенками радуги. Темно-синие прядки соседствовали с зелеными и красными, создавая такую насыщенную палитру красок, что сорока удавилась бы от зависти. Ну или унесла бы незнакомца в свое гнездо. Тут как повезет.

Одежда парнишки была нарочито проста: голубые джинсы, подвернутые на щиколотках, белые кеды и серая футболка. За плечами — небольшой рюкзак. В ушах — беспроводные наушники. На правой руке, державшей стаканчик кофе из Старбакса, чернела татуировка — притаившаяся на дереве ящерица.

— Это хамелеон, — весело пояснил парнишка.

— Кар? — уточнила Ева.

— Ага, — легко согласился тот и, едва не расплескав кофе, махнул рукой в сторону виднеющейся вдали железной дороги. — Пройдемся?

Еве не оставалось ничего другого, как кивнуть.

Они бок о бок зашагали к длинной насыпи из песка, наверху которой черной змеей ползли рельсы. Под ногами шелестела влажная изумрудная трава, аромат мокрой земли приятно щекотал ноздри и заставлял дышать полной грудью. За горизонт убегала дорожка высоких электрических проводов — почему-то местами оборванных. И ни души вокруг! Ну чисто степь да степь кругом…

— Декорации выбирала ты, — усмехнувшись, напомнил Кар и отхлебнул кофе. — Будешь?

— Буду, — вдруг согласилась Ева.

Она заметила, что Кар без особого воодушевления (видимо, он не рассчитывал на положительный ответ) расстался с картонным стаканом из Старбакса. Пряный сладкий (сахара и корицы бариста не пожалел) напиток обжег язык и прокатился по горлу, согрев и тело, и сердце. Это было очень знакомое, и в то же время непривычное ощущение. Будто бы после многих лет путешествий встретить в чуждом месте что-то родом из детства.

— Странно, — заметила Ева, — я думала, что не смогу ощутить вкус.

Кар ревностно вернул себе стаканчик, приподнял крышку, посмотрел, сколько кофе осталось, и только потом ответил:

— Мы в твоем подсознании, не забывай. Ты можешь убедить себя в чем угодно: что тебе вкусно, холодно или больно. Только ты сама создаешь свою реальность.

Они дошли до насыпи и ненадолго остановились, всматриваясь в стремительно темнеющее небо. Лучи уходящего солнца вспарывали лиловые тяжелые облака.

— Что такое темные эманации?

Кар забавно вскинул брови. Ева заметила, что одна из них рассечена тонким, почти незаметным шрамом.

— А про авторские ремарки не станешь спрашивать?

— Такое ощущение, что ты хочешь про них поговорить.

Кар совершенно по-мальчишески фыркнул и принялся забираться на насыпь. Неожиданно он обернулся и протянул руку.

— Ты мне доверяешь?

Ева закатила глаза.

— Брось, я знакома с оригиналом этой фразы. Так себе косплей, если честно.

Кар распрямился и, оглядевшись, с пониманием покивал.

— Согласен, ни тебе дворца, ни ковра-самолета… В общем, я отказываюсь творить в этих жутких условиях!

Пришел черед Евы фыркать.

— Да вы, батенька, знаете толк в мотивации!

— Корочки могу показать, — вдруг серьезно сказал Кар. — У меня несколько дипломов.