Повелитель гроз - Танит Ли Страница 21

Он отвел Ральднору эту маленькую комнатку и дал тюфяк с покрывалами и подушку — из Зарависса, как сообщил Орван. Ральднор удивился, как она здесь очутилась.

В темноте лестницы мимо него мелькнула какая-то тень. Йахейль? Он воспринял лишь впечатление какого-то призрачного шелестящего существа, но мельком увиденные темные волосы над черной мантией странным образом успокоили его. Возможно, астролог тоже мог разговаривать лишь при помощи губ…

Одевшись, Ральднор спустился по лестнице и очутился в зале. Небольшая змейка-альбинос из тех, что живут в каменных стенах домов, грациозно скользнула под дверь, чтобы понежиться на солнышке. Больше никого не было — ни Раса, ни Орвана, и Ральднор заметил, что вместе с ними исчезла куча корзин. На щербатом столе под салфеткой были оставлены несколько ломтей хлеба и кувшинчик с молоком. Ральднору было мало этого, чтобы наесться, но он съел и выпил все из уважения к бедности этих людей, которая казалась еще глубже, чем бедность деревенских жителей, хотя, как ни странно, не столь гнетущей. Возможно, причина была в том, что они сами выбрали такую жизнь, предпочтя ее крестьянскому труду.

В камине все еще горел огонь, и он подбросил в него несколько хворостин. И вдруг остро ощутил чье-то присутствие. Он выпрямился, медленно обернулся и обнаружил девушку, зашедшую с улицы. Она держала одну из корзин, наполненную яйцами, a May, черная волчица, стояла у ее ног.

Он был поражен, охвачен нелепым трепетом, ибо она показалась ему совершенно нереальной — что-то вроде видения, сотканного из света, или статуэтки из молочного хрусталя. Она была сама белизна — даже поношенное платье, казалось, сияло отраженным светом, и все это обрамляли волосы, похожие на развевающуюся блестящую мишуру.

Но и она тоже казалась изумленной, почти испуганно прижимая к себе корзину.

— Орван дал мне приют, — сказал он, чтобы успокоить ее, раздумывая, не принадлежит ли и она тоже к здешней «семье по выбору».

Она опустила глаза, ничего не сказав, и вошла в комнату. Когда она проходила мимо, он ощутил властный прилив желания — но его влекла скорее ее необычность, чем ее плоть.

— Меня зовут Ральднор. Могу я узнать твое имя?

Она произнесла что-то, чего он не разобрал, и опустила корзину на край стола, не решаясь выпустить ее. Он подошел, отобрал у нее корзину и почти силой усадил.

— Повтори еще раз, я не расслышал.

— Аниси.

— Чудесное имя и очень тебе подходит.

— Это искаженное «Ашнезеа», — прошептала она с видом взволнованной, но знающей ученицы. — Как и Ашне'е.

— В самом деле? Что ж, твое имя нравится мне больше остальных.

Она мгновенно залилась краской, и этот румянец странно взволновал его. Он протянул руку и благоговейно тронул кончиками пальцев прядь белых волос.

— Сначала я решил, что ты призрак. Или какая-нибудь богиня.

— Мне уже пора, — отозвалась она смущенно.

Он заметил, что она дрожит, и обнаружил, что застенчивая робость, которую он вызвал у нее, необычайно его возбуждает — возможно, просто потому, что это было хоть какое-то ответное чувство. Он приобнял ее за шею и склонился к ее губам, но в самый последний миг сентиментальное уважение к ее явной невинности остановило его, и он, прежде чем отпустить, запечатлел на ее губах лишь быстрый целомудренный поцелуй. Но все равно он заметил слезы в ее глазах. Его тело за него вполне внятно сообщило ей о его намерениях.

— Прошу прощения. Ты произвела на меня слишком большое впечатление, — произнес он лениво-снисходительно.

Она бросилась к двери, вызвав у него странное насмешливое изумление. А потом без всякого предупреждения у него вдруг закружилась голова, и он пошатнулся, как пьяный. Череп его пронзила столь острая и невыносимая боль, что он даже вскрикнул. Она застыла на пороге, глядя на него огромными глазами, и в этот миг он ощутил прикосновение ее разума.

Потрясенный, он привалился к каменному камину, почти с мольбой глядя в ее лицо, но маленькая щелочка в ее разуме тут же захлопнулась, и она исчезла за дверью.

Орван и Рас вернулись в полдень, обменяв все корзины, кроме трех, на припасы и шерстяную рубаху.

— О, Аниси приходила и принесла нам яиц, — заметил Орван. — А как дела у моего гостя? Ты видел девушку с белыми волосами?

— Да, — коротко отозвался Ральднор. Еще долго после ее ухода он сидел перед огнем, пребывая в состоянии какой-то оцепенелой досады.

— Полагаю, никого больше не было? Ну и отлично. Будет лучше, если я сам поговорю с оммосцем, когда он появится.

Они принялись за еду, которую принес Орван. Волчица у ног Раса деликатно грызла кость.

— Вот так мы и живем, — нарушил молчание Орван. — Иногда мы носим свои товары через границу в Зарависс, Зарар или Лин-Абиссу. Резьба Раса приносит хорошую прибыль, несмотря на его скромность, а Аниси — превосходная ткачиха. В холодные месяцы выручка дает нам хорошее подспорье. А теперь вдруг мы узнаем, что появился новый закон — ни один степной житель не может покинуть Равнины без пропуска, подписанного кем-то из висов. — Лицо Орвана, как и его речь, потихоньку выполняло свое обещание выразительности — он нахмурился. — Здесь, в городе, есть один купец-вис из Оммоса со своим домочадцами. Невероятно, но факт! Но, как ты, к несчастью, скоро убедишься, за так он ни с кем даже разговаривать не станет. А кому захочется быть слишком гордым, когда умираешь с голоду? Теперь нам придется просить у него разрешение, и за это он возьмет процент с нашей выручки — насколько я его знаю, больше половины. Сегодня я жду его управляющего.

Ральднор ощутил, как где-то внутри него разгорается искорка гнева, и этот первый намек на расовую гордость удивил его самого.

— Почему вы позволяете ему наживаться на вас? Разве нельзя объединиться и выступить против него?

— У нас так не делается, Ральднор. Мы, жители Равнин, — пассивное племя. Возможно, тебе будет не очень легко это понять.

— Из-за крови моей матери? Возможно. Не стану оспаривать тот факт, что если кто-нибудь даст мне в челюсть, я с радостью отвечу ему тем же.

— Здесь тебе представится не один такой случай, — сказал Орван.

— Возможно, именно это твое мировосприятие и отпугнуло Аниси. Обычно она дожидается нас, — это были первые слова, произнесенные Расом, хотя с тех пор, как они вошли, он время от времени бросал на гостя внимательные взгляды. Ральднор заглянул в его глубоко посаженные мрачные глаза. Ему показалось, что на дне их затаилась сводящая с ума любовь.

— Похоже, она робкая девочка, — презрительно сказал Ральднор. — И наверняка уже наученная горьким опытом.

— Аниси еще ребенок, — спокойно ответил Рас.

— И тебе очень хочется, чтобы она продолжала им оставаться.

— Тише, друзья, — протянул к ним руки Орван. — Не устраивайте раздор в моем доме.