Поход - Андрей Круз Страница 21

К ноге одной из эльфиек, той, что с мечом, привязан крупный кабанчик, явно нервничающий. При нашем появлении он хрюкнул и укрылся за крыльцом. Видать, решил, что мы пришли на шашлык извести его безвинно.

Едва мы к крыльцу подошли, как украшенная заговорённым металлом деревянная дверь распахнулась. Однако открыл её не сам Васька, а высокая белокожая огненно-рыжая девица в странной высокой шапочке вроде турецкой фески, расшитой золотым бисером по чёрному шёлку, и в свободно свисающем чёрном же платье. На равномерно бледном лице выделялись лишь изумрудно-зелёные, пронзительные глаза и причудливо изогнутые красные полные губы. Красивая девка, хоть и очень странная.

Раньше я у Васьки этой девицы не видел. Хоть и неудивительно: они у него часто сменяются.

Девица не сказала ни слова, лишь томно улыбнулась, не размыкая губ, и сделала приглашающий жест рукой. Мы прошли через сени, встав на минутку на коврик из заговорённого мочала, собравший всю грязь с наших сапог, и зашли в горницу.

Васька сидел в резном, с позолотой и красным бархатом, кресле, за столом из инкрустированной костью карельской берёзы и пил чай из огромной расписной кружки, хрупая попутно крендельки с маком, которых целая горка была навалена в хрустальную вазу гномьей работы.

— Здорово, Сань! — поприветствовал он меня, не вставая, и указал на стулья вокруг стола, приглашая присаживаться.

Маленькие Васькины глазки оценивающе скользнули по моей спутнице, перескочили на рыжую, продолжающую загадочно улыбаться, и на этом их бег завершился. Рыжая ему всё же больше, чем колдунья Маша, понравилась. Но Машу тоже оценил.

— И тебе не болеть! — ответил я на приветствие и сел на стул.

Маша тоже присела и сразу ухватила пригоршню крендельков из вазы. Крендельки один за другим начали отправляться к ней в рот, где были с невероятной скоростью разгрызаемы мелкими белыми зубками.

— Чаю нальёшь? — спросил я Ваську.

— Налью. Как не налить? — кивнул колдун, после чего обернулся к рыжей и сказал: — Чайку гостям не принесёшь? Будь добра.

Та лишь усмехнулась, явно не принимая Ваську всерьёз, но ничего не сказала и вышла из горницы, покачивая бёдрами. Бёдра были красивые, и походка очень вдохновляющая. Настолько, что я ощутил некое волнение. Я опять обернулся к Ваське.

Васька — даром что профессия у него самая мрачная — с виду был сущим аллегорическим изображением вкуса к жизни. Маленького роста, круглолицый, безбородый, розовый как порося и как порося же упитанный, одетый в красный парчовый халат, обнажавший его жирную безволосую грудь, он в самую последнюю очередь вызывал ассоциации со смертью и загробным миром, что являлись его профессией. Больше он напоминал удачливого кондитера.

— Чего хотел? — спросил он меня. — Небось спросить, до чего я дознался от твоего клиента?

— Клиента? — удивилась Маша.

— Клиента, — кивнул некромант. — Санёк его завалил, вот и его клиент. Точнее, даже два клиента, просто один из них интересный, а другой не очень.

— Чем интересный? — живо откликнулся я. — И кто из них?

Васька задумался, помолчал. Затем спросил как бы невзначай:

— Ты в Лесную долину когда собираешься?

Вот ведь гад скаредный. Нет чтобы товарищу помочь просто так, не ожидая ответной услуги.

— Пока не собираюсь. Завтра к гномам поеду, в Серые горы. Оттуда чего надо?

Васька пожевал губами в задумчивости, сказал:

— Подумаю. Может, и надо чего. Хоть и вряд ли. Мне Вместилище духа надо. На демона. Заказ у меня, понимаешь, из Твери. У дочки купца первой гильдии Кочерыгина дочь бесом мается. Я её смотрел — так там демон целый в ней сидит, не бес. Надо бы гнать, а где я потом другого демона найду? И коробки такой нет у меня… Только на малого беса.

Понятно. Васька старается одним выстрелом целое стадо зайцев разбомбить. А заодно всех их зажарить. Ему, как некроманту и колдуну большой силы, изгнать беса или демона из страдальца большого труда не составляет. За это заплатит ему купец Кочерыгин, и заплатит немало. Васька задёшево не работает. Откуда все эти эльфийки мраморные? От заработков. Свинья небось тоже от них. Но вот какое дело: демон, изгнанный из страдальца, может быть заключён во Вместилище духа, а колдун, туда его загнавший, сможет этим демоном командовать как хочет. Что куда важнее для него, чем на купеческой дщери заработать.

— А если призвать демона? — спросила вдруг Маша.

Я аж крякнул и поморщился. Вот те на, сильная колдунья вроде, насколько я помню, а такие, с позволения сказать, детские вопросы задает.

— Маш, демон призванный одно задание твоё выполнит и уйдет в свой план, — объяснил я ей. — Служить не будет. И ты ему чем-то заплатишь, и он не продешевит. А если демона изгнанного перехватить, так он под обещание того, что когда-то ты его отпустишь, не один десяток лет на тебя проработает. Ему-то что десяток-другой годов? Пустяк. Он вечный.

— Надо же. А я и не знала, — удивилась она.

При этих словах Васька на Машу покосился с оттенком недоверия, затем спросил:

— Погодь, милая… Так ты та колдунья, что Анфиса-урядница завтра пороть должна?

Маша густо покраснела и явно разозлилась. Васька специально спросил с подначкой: разозлить и хотел. Вот паскудник. Васька мужик совсем не злой, если честно, скорее даже добрый, но ехидный — страсть.

— Вась, не смущай девушку. Никто ничего не должен. Ошибка вышла, — вступился я за молодую колдунью. — Отпустила её Анфиса, а теперь мы вместе работаем.

— Отпустила, говоришь… — с сомнением протянул Васька. — Ладно, как скажешь. Хотя за такие вопросы… Отпустила. М-да. Долго работать будете? И над чем?

— Вот у тебя и хотим узнать, есть у нас с ней работа или нет.

Васька кивнул:

— Так и думал. Даже ждал тебя. Могу сказать, что работа там есть, а вот доказать это не смогу. Чаю попьём — потом расскажу.

В горницу вошла рыжая, неся поднос с фарфоровым чайником и чашками. Подошла к столу. Расставила перед нами блюдца, на них чашки и начала разливать ароматный чай. Она приблизилась ко мне, и я вдруг почувствовал некое возбуждение. Очень даже определённого плана возбуждение. Захотелось мне эту рыжую так, что хоть сразу на стол её вали да юбки задирай.

Более того, мне показалось, что нечто подобное промелькнуло на лице и у Маши. По крайней мере, она уставилась на рыжую и нервно облизнула губы, на какой-то момент перестав даже грызть крендельки. И задышала тяжко. И в глазах что-то такое появилось, что легко поверишь — вот-вот кинется.

Я чуть задумался — и меня осенило. Так и есть, как же я сразу-то не догадался? С чего это такой красотке у себя дома в феске ходить, будто есть что прятать? А ей и вправду есть что прятать! Это же не человек, это тифлинг! Вот это да, ай да Васька! Даром что на колобка похож! А сам-то! Казанова всех рас, времён и народов!