Ярко-алое - Анастасия Парфенова Страница 20

— Фудзивара? Ты взял в жены Фудзивара О-Кими?

— Канеко О-Кими. И — да.

Стефан, начавший было задавать вопрос, поперхнулся. Его потрясенное «что?» слилось с истеричным восклицанием Йоко:

— Как ты мог?

— Гм, — содержательно ответил советник и потер переносицу. Осмелится ли даже Йоко произнести «невеста Кикути»? Если да, можно считать, что перед ним не сцена, спланированная заранее, а честная импровизация. — Нам просто показалось, что пришло время оформить все официально.

Сделанное мягким тоном заявление было встречено несколько ошеломленной тишиной. Даже Асано заинтересованно повернулся, уделив наконец разворачивающейся драме все свое внимание.

— Канеко! — Советник Сакамото пронзила тишину криком, как мечом. Ну вот к чему такая театральность? — Она же творец! Дочь одного из старших кланов.

— Да?

— Ты! Ты стал иконой пользователей. Символом того, что можно достичь своей волей и разумом. И теперь, после всего, ты вступаешь в клан творцов? Да еще и относящийся к Глициниевому союзу?

А вот сейчас ни в коем случае нельзя было показывать гнева. Или слабости. Тимур склонил голову к плечу, будто от души позабавленный. Попытался точно попасть в тон, который использовал, когда, в облике куда более солидном и умудренном, говорил со своей подопечной и соратницей по борьбе.

— Йоко. Родная вы наша. Бесценная и незаменимая. Я позволяю использовать свою биографию для кампаний по связям с общественностью. В основном потому, что биография сия есть свершившийся факт, изменить ее не удастся, а от меня не убудет. Это совершенно не означает, что связям с общественностью позволено, в свою очередь, диктовать мне поступки. Я живу так, как считаю нужным. Чего и вам, господа мои советники, пламенно желаю.

Хана вновь засмеялась. И, кажется, отнюдь не потому, что оценила красноречие своего коллеги. Подошла к нему с официальными поздравлениями — тонкая седая женщина в строгом, классических линий деловом костюме. Принимая диктуемые обычаем пожелания, Тимур в который раз отметил чистую, очень женственную красоту посланницы гильдий. А ведь она — ровесница отца Кимико. И наверняка не льстит себе аватарой, а именно так и выглядит. Дивная змея. Ядовитости необычайной.

Следующим был дед Богдан. Рука утонула в огромной, знакомо-твердой ладони. Затем старик, расчувствовавшись, сгреб непокорного приемыша в объятия, заявляя, что желает увидеть его избранницу.

— Почему не сказал, оболтус этакий?

— Мне показалось, вы не одобрите, — совершенно правдиво ответил Тимур. — Кроме того, мы вообще никому ничего не сказали. Эта была очень скромная церемония.

Асано приподнял злодейские свои брови и смотрел так, будто в мыслях вешал на шею юного коллеги ценник с новой суммой. Тимур начал думать, что никто так и не вспомнит вслух о недавней гибели Кикути Нобору. Не выскажет подозрений о поспешном замужестве высочайшей невесты. Это было… не лучшим вариантом. Но и не худшим.

Тимур повернулся, собираясь уходить. И застыл, утонув в затопившем весь мир дымчато-синем, знающем взгляде.

— Советник Канеко, — поклонился хрупкий мальчик с карикатурно огромными глазами. — Удачи вашим начинаниям. Удачи вам и вашей спутнице. Мы поем о вашей удаче.

Ответные слова застряли в горле. Советник Ари был загадкой, окутанной тайной, заслоненной секретом. И к разгадке за время сотрудничества не удалось приблизиться ни на шаг.

Тимур знал, что после падения маяков один из старших хранителей рода Кикути по просьбе Нобору пошел на контакт с лидерами враждующих партий. И беспрецедентным вмешательством божества в политику едва ли не за пару недель сколотил коалиционное правительство. Само имя его было шуткой, даже откровенным издевательством над множеством оттенков понятия «ар-и» [3]. Но ни о возрасте, ни о пределе возможностей, ни о природе этого существа никто не взялся бы судить с определенностью. Даже степень его независимости и ответственности перед себе подобными оставалась не вполне ясна. Духи-хранители родов на вопросы потомков отвечали расплывчато, не высказываясь напрямую ни «за», ни «против». Ками предложили помощь. Принять ее или отказаться было уже решением людей.

Теперь, когда нечто, носящее облик человеческого ребенка, коснулось его лба в благословении, Тимуру оставалось лишь склонить голову, принимая мир таким, какой он есть. Ками знали то, что знали, и он никоим образом не мог повлиять на их действия. Оставалось лишь идти избранным путем и верить.

Духи тех, кто прошел дорогой долга до него, не дадут оступиться. Наверное.

Ари тряхнул прямыми, отливающими металлом волосами, дерзко улыбнулся. Выдавив в ответ бледную усмешку, Тимур наконец запустил программу, которая перенесла его из зала заседаний в личный кабинет.

И тут же попал в цепкие объятия Стефана.

— Женился? — Друг приподнял господина начальника в воздух и чуть встряхнул. Силушка у Стефа была наследственная, явно доставшаяся от деда Богдана. — Ни много ни мало на Фудзивара? Тайно и романтиш-шшно?

— Это и есть твой страшный секрет? — вторила ему успевшая неизвестно когда примчаться из дома Милава. — Вы давно встречались? Она тебя стесняется? Она так надменна?

— Тише вы, тише, — хохотал сидевший на столе Кирилл. — Не убейте друга нашего новобрачного. Что, Неко, и тебя окрутили? Э-эх, быть нам теперь с Иштваном, последним бастионом холостяцкой вольницы! Вот ведь горе горькое. Неожиданное. Ты почему мальчишник зажал, предатель?

Верный секретарь уронил бессильно смеющегося Тимура в кресло и неодобрительно уселся напротив.

— Так. Рассказывай.

— Да нечего особенно рассказывать, — развел руками тот. — Все банально до слез. Встретил, влюбился, узнав ее имя, чуть не свихнулся. Но решил, что другой такой все равно нет. Женятся ведь на женщине, а не на ее семье.

— Не тогда, когда семья — правящий клан союза Глициний! — рубанул рукой Стеф. — Эта ведьма…

— Стоп, — прервал Тимур тоном, который мгновенно согнал с них показную веселость. — Скажу лишь раз. Она — моя жена. Ни одного оскорбления в ее адрес при мне произнесено не будет.

— Какие уж тут оскорбления! Надо понимать, нормирование энергетиков ты одобрил тоже с подачи этой… стоящей вне подозрений?

— Это уж как знаешь. Можно понять так, и можно подумать и сообразить, что нормирование энергоподач и государственные реквизиции я одобрил аккурат после встречи со старейшинами арабской диаспоры. Их аналитики предсказывали возможность подобных мер. И предложили достаточно эффективные способы защитить свои интересы.

Повисла неловкая тишина.

— Ты ее любишь? — очень серьезно спросила Милава, положив ладонь на плечо готового взорваться мужа.

— Мила… — несколько беспомощно начал Тимур.