Я не ваша, мой лорд - Ольга Островская Страница 20

— Что ты делаешь, Скар? — ошарашенно спрашивает он, буравя меня сумрачным взглядом.

— Я… я думаю, ты знаешь. — сглатываю я. Дура! Дура! Дура! Зачем, полезла?

— Это неправильно. Я твой опекун… — запускает он руки в волосы, словно пытается их выдернуть.

— Это ведь не навсегда, — перебиваю его, чувствуя, как подступает горький ком к горлу, мешая дышать. — Ты не всегда будешь моим опекуном.

— О чём ты, Скар?!! Ты для меня, как сестра!!! Младшая любимая сестрёнка, понимаешь?

Мотаю головой, отказываясь понимать, отказываясь верить. Нет! Нет! Как же так?!!

— Ты так смотрел на меня. Не как на сестру. Вчера. Сегодня. Зачем ты меня обманываешь?!! — Бросаю ему в лицо, почти срываясь на крик.

Он застывает каменной статуей, бледнеет даже. Хмурится, закрывает глаза. И произносит побелевшими губами.

— Прости, Зайчишка. Ты застала меня врасплох. Я не ожидал… Прости, что смутил твой разум и позволил видеть мою слабость, вводя тебя в заблуждение. Ты… ты очень важна для меня, и я никогда бы не позволил себе ничего лишнего по отношению к тебе. Это недостойно, неправильно. Давай, закончим на сегодня. И закроем этот разговор.

И он уходит, оставляя меня одну. А я даже плакать не могу. Чувствую, как растёт внутри болезненная пустота выжигая всё живое. Недостойно? Неправильно? Что я наделала?!! Оттолкнула? Потеряла? Или вскрыла правду? Я для него сестрёнка. Младшая. Люби-и-имая. Какая к бесам, сестрёнка, если я дышать без него не могу? Не могу и не хочу! Закусываю костяшки пальцев, чтобы не сорваться на вой. Нет! Нет! Так нельзя! Надо поговорить. Объяснить. Вскакиваю на ноги и бегу к двери. В голове всё путается, глаза жжёт непролитыми слезами. В коридоре натыкаюсь на Баккота.

— Где лорд Гиерно? — судорожно хватаю его за руки.

— Он уехал, леди, — вскинув брови, сообщает мне камердинер. — С вами всё в порядке?

— Нет, — хриплю я, оседая на пол. — Не в порядке.

Баккот всплескивает руками и бросается меня поднимать.

— Леди Скар, что с вами? Сейчас я позову…

— Нет!!! — прерываю я его причитания и, сделав над собой усилие, становлюсь твёрдо на ноги и пытаюсь расправить плечи. — Не надо никого звать, Баккот. Спасибо. Я… у меня просто голова закружилась. Сейчас… уже всё прошло. Я пойду к себе.

Не знаю, как, но я нахожу в себе силы удалиться почти достойно, чувствуя спиной недоверчивый взгляд верного камердинера моего сбежавшего лорда. Не хочу казаться более слабой, чем уже успела показаться. У меня ещё остались остатки гордости, даже после той невообразимой, дикой, несусветней глупости, что я сотворила. Как теперь жить — не знаю. Но как-то обязательно буду. Рано сдаваться.

К ужину я не спустилась, притворившись спящей, когда меня пришла звать горничная. А потом ещё долго сидела на подоконнике в тёмной комнате, пытаясь утрясти в голове новые реалии своей жизни. Я ведь могла и дальше жить своими надеждами и фантазиями, наивно ожидая, что вот наступит какой-то волшебный момент и он увидит, оценит, полюбит. Глупая, наивная девочка. Ребёнок, забывший, что мир в принципе несправедлив. Этот мужчина спас меня, приютил, дал так много, по сути открыв передо мной все пути, а я глупая возомнила себе, что так же легко могу получить и его самого, его сердце. Ну не дура ли? Богиня милосердная, я едва не поцеловала его. Я. Сама. Первая. Едва не поцеловала мужчину. Севастьена. Где были мои мозги? Я ведь обещала Виттории, что просто попытаюсь предстать перед ним другой, более взрослой. А стоило ему оказаться так близко и посмотреть на меня своими бездонными синими глазами, как весь мой разум куда-то испарился. И я собственными руками разрушила всё, что между нами было. Глупо! Как же глупо! Но одно знаю точно. То, что я наворотила, нельзя оставлять так, как есть. Он ведь так ничего и не понял. Думает, наверное, что мне блажь в голову пришла, что я… Ох, не знаю, что я. Но вряд ли Севастьен осознаёт, насколько серьёзны мои чувства к нему, как давно и сильно я его люблю. Он, может, и вовсе не понял, что я его люблю. Решил, может, что Зайчишка дурью мается и ему голову морочит. Надо рассказать. Признаться. И будь что будет. Я не смогу больше таиться и притворяться, что ничего не было.

Спала ли я этой ночью? Скорее нет, чем да. Потому что нельзя назвать сном то полубредовое состояние, в которое я периодически погружалась, чтобы снова и снова видеть, как отшатывается от меня Севастьен, смотря с ужасом и омерзением. Когда за окном забрезжил рассвет, совершенно измученная и несчастная, я лежала в своей кровати, смотря воспалёнными заплаканными глазами, как загорается зарница за кронами цветущего сада. И надеялась, что этот день не разрушит мою жизнь, отняв самого любимого человека.

Севастьен явился на завтрак хмурый и исполненный какой-то мрачной решимости. Или может это мне так показалось, поскольку и сама чувствовала что-то похожее. Я мельком взглянула на своего опекуна и опустила глаза, понимая что сейчас не время и не место выдавать свои растрёпанные чувства. И так уже леди Виттория косится на меня странно, сжимая губы и хмуря брови.

— Доброе утро, дамы. — Он изобразил вежливую улыбку, кивая всем присутствующим за столом, потрепал светлые макушки близнецов и занял своё место во главе стола. — Я попрошу вас задержаться после завтрака, поскольку хочу сообщить одну важную новость.

Его сестра удивлённо вскинула брови, а я замерла, сжимая салфетку. Душу ледяными лозами начало оплетать тревожное предчувствие, пугая до тёмных пятен перед глазами.

— Конечно, Тьен. Как скажешь, — за всех нас ответила Виттория. — Всё в порядке?

— Да. Не волнуйся, — неестественно улыбнулся лорд Гиерно и поднял крышку на своей тарелке. — Давайте завтракать. Приятного аппетита.

С завтраком у меня получилось приблизительно так же, как со сном. Вроде бы и был, но толку с него никакого. Кусок в горло не лез, и я больше ковырялась в своей тарелке, как казни ожидая обещанную новость. И когда Севастьен отложил приборы и смерил всех присутствующих изучающим взглядом, я почти с облегчением восприняла это. Лучше уже всё услышать, чем терзаться неизвестностью. Мужчина, напустил на себя торжественный вид и начал:

— Итак, здесь за этим столом собрались мои самые близкие люди и я хотел бы поделиться с вами важным событием в моей жизни. Как вы уже знаете, я некоторое время ухаживаю за леди Эминой Олард. Эта достойная и прекрасная девушка воплощает в себе все качества, которые я бы хотел видеть в своей супруге, — он умолкает, делая паузу. Я не поднимаю на него глаз и прячу под столом дрожащие руки. Почти уверена, что Севастьен смотрит сейчас на меня. — И вот, с радостью вам сообщаю, что моя возлюбленная дала согласие стать моей женой.

Возлюбленная. Его возлюбленная. Он её любит. Любит? Закрываю глаза и чувствую, как кружится мир вокруг, затягивая в дурноту и беспросветность.

— Поздравляю, дядя! — восклицает с восторгом Кори.

— Ты уверен, Севастьен? — слышу я обеспокоенный голос Виттории.