Четыре мертвые королевы - Астрид Шольте Страница 2

Макель потер шею увешанной перстнями пятерней – нервная привычка.

– Что, кишка тонка?

– Еще чего, – фыркнула я.

Я была его лучшей ученицей. Так незаметно, как я, по карманам не лазил никто.

– И не забывай…

– Туда быстро, обратно еще быстрей.

Когда я уже собиралась соскользнуть с крыши, он схватил меня за локоть. Взгляд у него был серьезный, он уже много месяцев так на меня не смотрел – так, будто ему не наплевать. Я готова была расхохотаться, но смех замер в горле.

– Смотри не попадись, – сказал он.

Его беспокойство вызвало у меня улыбку.

– Когда это я попадалась?

С этими словами я спустилась с крыши и растворилась в толпе. Но не успела сделать и пары шагов, как старик передо мной вдруг застыл на месте и прижал четыре пальца к губам в знак уважения к королевам. Именно так и следовало выражать почтение, а не средним пальцем, как это сделал Макель. Я резко затормозила. Шипованные подошвы сцепились со стертой булыжной мостовой. Моя щека коснулась его плеча.

Проклятье! Почему, негодовала я, все вечно пялятся на королевский дворец, разинув рты? Хоть купол и стеклянный, сквозь него все равно не видно, что происходит внутри. Даже будь оно иначе, что с того? Королевам до народа никакого дела. Тем более до таких, как я.

Я выбила трость из руки старика. Он пошатнулся и бросил на меня раздраженный взгляд.

– Ой, простите! – сказала я, выглядывая из-под широкополой шляпы и растерянно хлопая ресницами. – Меня толкнули.

Выражение его лица смягчилось.

– Ничего, моя милая. – Он склонил голову. – Хорошего дня.

Я невинно улыбнулась и спрятала его серебряные часы в потайной карман в складках юбки. Будет ему уроком.

Поднявшись на цыпочки, я попыталась найти свою жертву. А вот и он! На вид немногим старше меня. Я бы дала ему лет восемнадцать. Органический костюм сидел на нем как вторая кожа, обтягивая торс, ноги, руки, пальцы и даже ступни. Наверняка надевать ее ничуть не легче, чем мои подъюбники и тугой корсет. Зато какой материал, какая свобода движений!

Гонец был довольно мускулист – впрочем, как и я: когда днями напролет бегаешь, прыгаешь или куда-то карабкаешься, мышцы тренируются сами собой. Торианцы в большинстве своем люди крепкие и поджарые из-за частых плаваний в Архею и обратно с погрузкой и разгрузкой судов. Но такая работа не по мне: я уже давно принадлежала к другому миру – к темной торианской изнанке. Под скромным платьем и тугим корсетом скрывалась моя истинная сущность. Мое призвание.

У подножия лестницы гонец остановился и снял торбу с плеча. Вот он, мой шанс! Старикан подал мне отличную идею.

Уставившись на дворец с разинутым ртом, я прижала к губам четыре пальца и понеслась к полированным ступеням Дома Согласия. Носок моего башмака попал в щербинку между двумя плитами, и, подобно тряпичной кукле, я безвольно повалилась вперед. Не очень изящно, зато действенно. Я по горькому опыту знала, что любой обман можно раскусить в два счета, поэтому отыгрывала свои роли до конца.

– Ай! – воскликнула я, сбивая эонийца с ног. Что-то темное во мне радостно откликнулось на глухой стук, с которым он ударился о каменные ступени. Я приземлилась сверху и потянулась к торбе.

Быстро оправившись, гонец отстранил меня и прикрыл торбу рукой. Может, кто-то из наших его уже грабил? Меня так и подмывало бросить взгляд на Макеля, который, как я знала, наблюдал с крыши.

Он всегда наблюдал.

Пора было сменить тактику. Я перекатилась на живот, хорошенько проехалась коленом по каменной плите и застонала от боли. Затем с самым невинным видом подняла взгляд на гонца.

Выглядел он как типичный эониец: правильно посаженные глаза, полные губы, высокие, четко очерченные скулы, волевой подбородок. Как у всех северян, у него были идеальные гены. Смугловатое лицо обрамляли черные кудри. У него была чистая, нежная кожа, которая, в отличие от моих персиковых щечек, наверняка не обветривалась в мороз и не обгорала под палящим солнцем. Его светлые, почти бесцветные, глаза смотрели на меня. Обычно у эонийцев глаза карие, потому что темная радужка лучше защищает от солнечных лучей. Может, светлые глаза дают преимущество в темноте?

– Вы целы? – спросил он с непроницаемым видом.

Лица эонийцев всегда выражали спокойствие, словно, как и всё в их квадранте, были скованы льдом.

Я кивнула.

– Простите, умоляю!

– Все нормально, – сказал он, держа руку на торбе. Но спектакль был еще не окончен.

Его взгляд задержался на моем черном башмаке с поцарапанным мыском и на руках, растиравших ушибленное колено.

– У вас кровь идет, – удивился он. Похоже, до этого момента он и вправду считал, что его пытаются обчистить. Я посмотрела на юбку. Пропитав подъюбники, по белой ткани расползалось красное пятно.

– Ничего себе!

Я скорчила гримасу и облокотилась на ступеньки, а потом уставилась на яркое солнце, чтобы на глаза навернулись слезы.

– Держите. – Он вынул из торбы платок и протянул мне. Я прикусила губу, едва сдерживая ухмылку.

– Я совсем не смотрела, куда иду. На дворец загляделась.

– Да, он красивый, – сказал гонец, обратив свои странные бледные глаза к золотому куполу у меня за спиной. Ни один мускул не дрогнул на его лице. – В лучах солнца купол как будто оживает.

Я нахмурилась. Вообще-то эонийцы не понимали красоту. Как бы иронично это ни прозвучало, они ее не ценили, хотя сами были красивы, как на подбор.

Я закатала юбку до колен.

– Что вы делаете? – сказал он.

– Хотела проверить, сильно ли ушиблась, – ответила я, стараясь сохранить серьезное лицо, а потом, якобы вспомнив, откуда он родом, поспешно опустила подол. – Ой, простите мои манеры…

Как и эмоции, любые формы близости были эонийцам чужды.

– Ничего страшного, – сказал он, отвернувшись.

– Не могли бы вы мне помочь? – попросила я. – Кажется, я подвернула ногу.

Он было неуклюже протянул мне руки, но, видно, решил, что безопаснее всего будет придерживать меня за локти, прикрытые рукавами. Я запустила руку в торбу и, чтобы он не почувствовал, как меняется вес поклажи, навалилась на него всем телом. Пальцы сомкнулись на чем-то гладком и холодном. Футляр с коммуникационными чипами. Я выудила его и положила в потайной карман. Едва я поднялась на ноги, гонец тут же отпустил меня, будто его заставили держать дохлую кошку.

– Идти сможете? – спросил он.

Я кивнула, но тут же покачнулась. Новички часто срывают маску, едва заполучив трофей. Я не хотела выдать себя раньше времени. Да и коленка побаливала.

– Кажется, нет, – вздохнула я.