Изоляция - Андрей Ливадный Страница 2

Боль переполняла ее. Единственное, что помнилось четко, – это последние минуты перед смертью. Древняя каменная лестница, вырезанная в скалах, предательская наледь на ступенях, надрывный бег, обрывистый край небольшого горного плато, а дальше – какие-то насквозь промерзшие руины.

– Задержи их! – голос в коммуникаторе принадлежал отцу.

Она быстро осмотрелась. В недрах горы, возвышавшейся над плато, была скрыта какая-то древняя логрианская система. Пришельцы, вторгшиеся в Первый Мир, трое суток прокладывали путь сюда, не считаясь с потерями.

Яна быстро нашла позицию. Мороз крепчал. Сил почти не осталось. Установив «АРГ-12» на сошки, она взяла под прицел продуваемую ледяным ветром площадку.

Чужие появились спустя пару минут. Внизу, в ущелье, дробно рассыпались звуки беспорядочной перестрелки.

Она прицелилась, выжала спуск. Гулко ударила длинная очередь. Горячие гильзы, шипя, полетели в снег.

Двое скелхов упали, забились в агонии, еще один, не издав ни звука, сорвался в пропасть, но четверым удалось добежать до ближайшего огрызка стены, укрыться за ним, открыть ответный огонь.

Древняя кладка не выдержала, взорвалась, – попадание лазерных разрядов мгновенно превратило лед в пар, позиция рассыпалась грудой дымящегося щебня, но Яны там уже не было. Она пробежала по шатким деревянным мосткам, оказалась на втором этаже руин.

Металл звонко лязгнул о камень. Тугая очередь вспорола сумрак. В призрачном свете планет Ожерелья она отчетливо видела, как еще один скелх, получив пулю, выронил оружие, начал отползать, оставляя на снегу розоватый след.

Предательский снайперский выстрел ударил издалека.

Боль прошила грудь, руки мгновенно стали ватными, непослушными. Она выронила «АРГ-12» и медленно осела, беспомощно хватая ртом ледяной воздух.

Сознание померкло, затем ненадолго вернулось. Все виделось как в тумане, через дымку боли, бессилия, отчаяния. Жизнь уходила медленно, по капле, кровь сочилась между пальцами…

Скелхи уже не обращали на нее внимания, лишь один, пробегая мимо, ударом ноги отшвырнул «АРГ-12».

Затем пошел снег.

* * *

Веки дрогнули.

Она увидела незнакомое помещение без меблировки, освещенное тусклым холодным светом.

«Я не могла выжить…» – отчаянная мысль билась в рассудке. Рука невольно коснулась груди. Рана не ощущалась. Лишь фантомная боль выжигала нервы.

Яна с трудом отдышалась, медленно повернула голову, обвела взглядом небольшой полутемный отсек. Подле приоткрытого овального люка в выжидающей позе замер логрианин, только очень странный, с несвойственным для ксеноморфов серым отливом кожи, да и выглядел он повыше, поплотнее своих субтильных собратьев.

Две змееподобные головы, посаженные на длинных гибких шеях, потянулись к ней. Раздалось протяжное шипение.

– Удивлена? – неожиданно прозвучал в рассудке Яны синхронный перевод.

Удивлена – не то слово. Бесконтрольная дрожь окатила ее. Первый, рефлекторный порыв задушить тварь и бежать моментально угас. Мышцы парализовало.

– Советую оставить в прошлом свои агрессивные замашки. – Странного вида логрианин смотрел насмешливо, полностью осознавая свое превосходство, абсолютную власть над пленницей. – Я тебя возродил, – доверительно прошипел он. – Теперь ты принадлежишь мне. Понятно? Любая мысль о неповиновении карается, заметила?

– Переживу… – хрипло выдавила Яна.

– Хочешь узнать предел своей выносливости?

Боль вернулась, вмиг стала нестерпимой. Крупные градины пота выступили на ее лице.

– К сведению: я не логрианин, – неожиданно заявил он. – Хотя состою в родстве с этими ничтожествами.

Она лишь скрипнула зубами.

– Меня зовут Го-Лоит. Я – омни, – с нотками непонятной гордости добавил он. – Генетически улучшенная ветвь известной тебе цивилизации. Итак, ты готова служить мне или предпочтешь умереть во второй раз?

Ситуация отдавала дешевым сценизмом. «Самое простое и наиболее разумное объяснение – я все еще медленно умираю…» – На фоне недоумения и отчаянья плыли зыбкие миражи. Яна представила свое припорошенное снегом тело – уже неподвижное, отданное во власть бредовых, сумеречных видений. «Ну а как еще объяснить паралич мышц, боль, беспомощность и эту серую фигуру? Почему же я не ушла в сущность?» – Мысли бились, как в клетке, не находя ответа.

– Любопытно, любопытно. – Го-Лоит вытянул шеи, обдал ее отвратительным, сладковатым запахом дыхания. – Ты тиберианка? Что это значит? Каким образом ты можешь покинуть умирающее тело? Что такое «сущность»? – вопросы окатывали волнами омерзения.

– Не дождешься, тварь…

– Очень хорошо. – Он почему-то остался доволен. – Ты думай, думай. А я послушаю.

Яна тонула в ощущениях боли. Она никогда не отличалась терпимостью в отношении представителей иных цивилизаций, а сейчас все обострилось до предела под воздействием мучительной и совершенно непонятной ей галлюцинации, главную роль в которой играл этот двухголовый глумливый уродец.

Го-Лоит невольно отпрянул, словно обжегся о ее мысли.

Он злобно зашипел, но быстро совладал с собой, снова приблизился, упорно ловя измученный, тусклый, недоуменный взгляд девушки.

– О, какая мрачная ксенофобия! Вот, значит, каков жизненный путь тиберианцев? – неподдельно удивился он. – Ты привыкла наступать на горло любому, кто хоть на йоту отличается от человека? Так ты защищала себе подобных? А чужим, кто посмеет приблизиться к вашим территориям, пуля в лоб, без разговоров? – Он вдруг иронично зашипел. – Какая примитивная, но удобная философия! Однако, – он вновь обдал ее сладковатым зловонием, – теперь я наступил тебе на горло, заметила? Ты ведь признаешь право силы, верно?

Яна молчала. Бред полный, абсолютный.

– Ладно. – Он наконец убрал свои змеиные головы от ее лица. – Ты очень интересный источник информации. Советую осознать свое положение, набраться ума или мужества, мне без разницы, и понять: ваше время закончилось. Я зайду позже. Мы еще поговорим.

Скрипнул, а затем гулко отработал приводом овальный люк.

Лязгнул механизм. Необъяснимая слабость охватила Яну.

Мир вновь истончился, исчез на какое-то время, растворился в серых сумерках.

* * *

Оказавшись одна среди не имеющей границ мглы, она запаниковала.

Тиберианцы отвергали путь мнемоников, да и какой толк от кибернетических расширителей сознания в условиях Первого Мира, где нет техносферы?

Мучительные ощущения постепенно гасли.

Ни боли, ни следов от ран. Лишь эта треклятая мгла вокруг. И полная неопределенность, сводящая с ума. Даже самый стойкий характер способен надломиться, дать трещину, находясь на зыбкой, неопределенной границе между жизнью и смертью.