Драконья ненависть - Евгений Малинин Страница 19

Я несколько разочарованно пожал плечами и перевел разговор на другое:

– Значит, ваш сеньор очень строг?.. Я смотрю, ты его побаиваешься, да и муж твой так поспешно… э-э-э… сбежал!..

– О, господин сияющий дан, к сожалению, он сбежал недостаточно поспешно! Если бы он как следует поторопился, в этом доме нашелся бы кое-кто, кто счел бы за счастье… разделить ваш отдых!..

И она стыдливо потупила глазки.

«Н-да… – шевельнулась в моей голове развратная мыслишка, – Если бы не ее спина!.. Хотя, что ж… спина… На спину можно и не смотреть!..»

Но вопреки этой мыслишке мое воображение быстренько изобразило перед моим мысленным взором эту самую спину… Вернее ее отсутствие… И… хвост! Тут меня брезгливо передернуло.

– Да, жаль, что он не поторопился!.. – сказал я вслух, – Теперь мне придется всего лишь вспоминать эту упущенную возможность!

– А вы, господин сияющий дан, разве тоже торопитесь?.. – В ее вопросе сквозило разочарование, словно она уже знала мой ответ.

– Да, дела, дела… Вот, кстати, мне и к мощному дану Коггу заехать надо!.. По делам!..

И тут ее миловидное личико сделалось весьма удивленным и даже испуганным.

– Сияющий дан, вы поедете к мощному дану Коггу в… замок?!

– А что, разве нельзя?.. – самым беззаботным тоном поинтересовался я.

– Но вы же с даном Коггом враги! – Она прижала пальцы левой руки к губам, словно ничего больше не хотела говорить, и сквозь них прошептала, – Он же вас непременно убьет, и ваши доспехи вас не спасут!

– Однако, – удивился я, – Насколько хорошо ты осведомлена в моих… делах! А может быть я совсем не тот, за кого ты меня принимаешь?!

Ее рука медленно опустилась, открывая удивленно приоткрытые губы.

– Так что, вы и в самом деле… призрак?!!

– Нет, – усмехнулся я, – Я вполне живой, нормальный человек.

– Ну, тогда узнать вас несложно! – улыбнулась она, – Во всем Высоком данстве известны ваши доспехи, так что сияющего дана Тона знают все! Любой житель Высокого данства скажет, что сияющий дан Тон самый доблестный из трех сияющих данов данства, и сам высший дан Горгот опирается на вашу руку! Кроме того сияющий дан Тон самый известный борец с нечистью и на счету его секиры, прозванной Ужас Камней только троллей двадцать два, не считая все прочей… нечистой мелюзги!!

Возможно она еще многое поведала бы мне о том месте в этом Мире, в этом… «данстве», которое занимал мой предшественник, о его подвигах, доблести и деяниях, но тут я сделал ошибку.

– А сколько на счету моей секиры скоге?.. – насмешливо поинтересовался я.

В одно мгновение красавица оказалась в дальнем углу комнаты, за кроватью, словно ее вымело туда просвистевшим по комнате вихрем. Вжавшись в стену, она с ужасом и ненавистью смотрела на меня из-под упавших ей на глаза волос, а когда я сделал шаг в ее сторону, она вдруг заговорила. И ее голос, враз потерявший всю свою мелодичность, звучал хрипло и невнятно:

– Да!.. Я – скоге!.. Ну что ж, убей меня!.. Убей доблестный сияющий дан Тон, как ты уже убил сотни моих сородичей!! Я не рассчитываю на твою жалость, на твою доброту, на твое милосердие, потому что все мы знаем – ты всего этого лишен!!! Убей меня, и пусть мои проклятья присоединяться к проклятьям тех, которые уже пали под твоей секирой и твоим мечом, тех, которые приняли в свои тела этот жуткий кинжал, поедающий нашу плоть!!! Убей меня, изверг и предводитель извергов!!! Все равно Небесная Мать когда-нибудь доберется до тебя, и ты умрешь в муках, в собственном кале и блевотине!!!

«Однако, ее теперешняя речь здорово отличается от предыдущей! – С некоторым разочарованием подумал я. – Так кто же я есть в этом Мире – самый доблестный сияющий дан из трех сияющих данов данства или изверг и предводитель извергов?!»

Я сделал еще один шаг в ее сторону и как можно спокойнее произнес:

– Но я совсем не собираюсь тебя убивать… Так же, кстати, как и твоего старика-мужа… Не настолько я кровожаден, чтобы пачкать свое оружие вашей кровью!

Ее лицо исказила кривая усмешка.

– Ты хочешь, чтобы я поверила, что сияющий дан Тон упустит случай уничтожить еще одну нечистую?! Что сияющий дан Тон, поклявшийся не покидать собственного панциря, пока Мир не будет полностью очищен от проклятого народца, ни с того ни с сего пощадит какую-то скоге?! Ха-ха-ха, я, по-твоему, похожа на умалишенную?! Я знаю, что меня ожидает, но не надейся, что я буду ползать у твоих ног, вымаливая пощаду!

По-моему, она говорила все это не столько для меня, сколько для самой себя. Она просто уговаривала себя достойно встретить собственную неминуемую гибель!

«И что?! – спросил я сам себя, – Мне теперь уговаривать впавшую в истерику бабу?!»

Ничего не отвечая на хриплое бормотание хозяйки домика, я развернулся, протопал к двери и распахнул ее.

А на улице была благодать! Солнце, правда, так и не показалось, но облака, закрывавшие небо, были высоки, и окружающий пейзаж радовал глаз. Домик скоге стоял на небольшом каменистом бугре, около той самой желтой тропы, по которой я путешествовал весь предыдущий день. Слева высились скалы гористого кряжа, который я миновал, а справа тропа сбегала вниз, в зеленеющую долину, прикрытую легкой дымкой утреннего тумана. Похоже, там, внизу, в долине утро еще не наступило. Пурпурная Дымка лежала прямо на камнях, метрах в четырех от двери, причем в этой позе она еще больше была похожа не некую гигантскую фантастическую кошку, отрастившую себе лошадиное… лицо. Едва мои сапоги заскрипели на устилающей землю гальке, она приподняла голову, а затем легко и бесшумно вскочила на ноги.

Через секунду я был в седле, и в это мгновение услышал легкий скрип приоткрывшейся двери. Повернувшись, я увидел, что через приоткрытую дверь за мной настороженно наблюдает хозяйка. Волосы свои она привела в порядок, но выражение страха с ее лица не исчезло, хотя и любопытство в ее взгляде присутствовало. Увидев, что я не только сижу в седле, но и действительно собираюсь покинуть их гостеприимный дом, она приоткрыла дверь пошире и тихо проговорила:

– Сияющий дан на самом деле не собирается меня убивать?..

– Передавай привет своему мужу, – не отвечая на ее вопрос, крикнул я, – Пусть он в другой раз поменьше трусит, и не в коем случае не оставляет такую красавицу одну!..

И я тронул свою замечательную лошадку.