Дар королеве - Клик Квей Страница 19

— Что он тебе сказал?

— Хирург сказал, этот Орлан де Месс даст мне все ответы.

— Это невозможно… — растерялся отец.

— Почему?

— Орлан де Месс умер семь лет назад.

Алекса потеряла нить.

— Но он сказал…

— Доченька, — отец положил заботливые руки на хрупкие плечи, стараясь успокоить девочку, — давай наберемся терпения. Я уверен, что мы узнаем все секреты, но нам придется немного подождать. Когда король умрет, королева призовет нас в столицу, в королевский дворец, где мы сможем узнать эту страшную тайну.

— Надо подождать смерти короля… — задумалась Алекса.

— Ты должна мне поверить, — расплылся в улыбке отец. — Я клянусь тебе, что мы узнаем все там. Это будет наше маленькое приключение.

Алекса понимала, что отец пытается её защитить от очередного безрассудного поступка, ими то она уже прославилась.

— А вы можете пригласить хирурга? — спросила она.

— Думаешь, он расскажет тебе….

— Отец, прошу вас, пригласите его, — настояла Алекса.

***

На что готов пойти доктор ради своего пациента? А личный хирург короля? К большому удивлению, некий Андре де Дижон прибыл на следующий день, получив приглашение отца.

Алекса пожаловалась на боль, которая начала одолевать слишком часто. Если отец поверил, то почему бы, не поверит хирург? В отличие от сестрицы, Алекса могла крутить за нос многих членов семьи. Такой трюк нельзя провернуть только с прозорливой нянечкой.

Она с утра осталась в комнате, а отец настоял, чтобы туда никто не заходил. Вот уже несколько часов, Алекса смотрела в окно, в надежде увидеть хотя бы один экипаж. И вот к полудню, во двор имения прибыл важный гость. Его привезла карета короля Оскара Остина.

Чтобы не попасться на уловке, Алекса прилегла на кровать и прикинулась спящей. Андре де Дижон задержался внизу, видимо разговаривал с отцом все это время, а потом сразу поднялся наверх и свободно вошел в спальню.

От такого поступка Алекса напряглась. Какой мужчина позволит себе войти в комнату одинокой женщины? Возможно, Андре де Дижон не видел в девочке женщину, но его прошлое поведение говорило совершено иначе.

— Графиня Холл, как вы себя чувствуете? — полюбопытствовал он, поставив футляр для хирургических инструментов на табурет.

— Мне тяжело даже встать, — соврала Алекса, глядя на потолок. Она еще не решилась повернуть голову и рассмотреть этого человека.

— Где болит?

— Бедро.

— Давно так?

— Всегда болело, но стало болеть сильнее вчера вечером. Я вышла на улицу, возможно, это и стало причиной…

— Не стоит исключать этого факта, но я бы подумал об этом, если бы вы плохо оделись.

Алекса задумчиво посмотрела по сторонам. Откуда этот человек знает, как она оделась вчера?

— Госпожа Холл, — мягко сказал Андре де Дижон, — позвольте вам напомнить, что я врач короля и давал присягу в медицинском учреждении. С этого момента, вам не следует смотреть на меня, как на мужчину. Врача нельзя делить по половому признаку.

— К чему вы это сказали?

— Чтобы узнать о причине боли, я должен осмотреть вас.

— Мне нужно встать?..

— … и раздеться.

Этого Алекса опасалась, но он сказал правильно. В королевстве врачей считают другими людьми. Кто-то даже намерено не идет с ними на брачный контакт, потому что они слишком странно себя ведут. О половом признаке, про которое сказал врач, Алекса не слышала, но решила довериться, раз уж отец обратился к Андре де Дижону в прошлый раз.

Она встала с кровати так жалостно, чтобы хирург помог ей подняться на ноги. Вжиться в роль было несложно, тело действительно ныло из-за снегопада за окном.

— Вы позволите? — спросил он, касаясь руками белоснежной сорочки.

Алекса кивнула и подняла руки, чтобы он снял с неё сорочку. Графиня Холл сразу прикрыла грудки и тот самый срам руками. Слово, которое сказала сестрица, очень понравилось, поэтому Алекса решила воспринимать промежность именно таким образом.

Когда холодные руки врача коснулись бедра, Алекса вздрогнула, сжалась и зажмурилась.

— У вас хорошая кожа, графиня, — отметил хирург.

— Вам не стыдно? — буркнула Алекса. — Вы меня трогаете и смеете говорить о комплиментах, хотя прекрасно понимаете, как я себя чувствую.

— О, прошу простить, но я не говорил вам комплимента. Это было замечание и нечего больше. Ваша кожа очень… приятная, графиня. Не буду вас осыпать медицинскими терминами, а просто скажу: шрамы заживут очень быстро. Уже через несколько лет вы про них забудете навсегда. А легкий загар скроет даже незаметные рубцы. Ваш хирург постарался…

— Постойте!.. — Алекса открыла глаза, бросив взгляд на хирурга. — О каком хирурге вы говорите? Это ведь вы сделали мне операцию.

— Я?! — удивился Андре де Дижон. — Госпожа, вы что-то путаете. Я приехал в ваше имение впервые.

Разглядывая лысину и круглые очки на старом лице хирурга, Алекса не могла вразумить. Неужели отец ошибся и пригласил другого человека? Она его не видела, поэтому рассчитывала на прозаичность отца.

— Вас зовут Андре де Дижон? — уточнила Алекса.

— Все верно, — подтвердил хирург, — я пропишу вам мазь, чтобы ускорить регенерацию ткани, а еще вам выдам одно лекарство, которое притупит боль. Графиня Холл, в отличие от мази, я бы посоветовал пить лекарство только в экстренные случаи. Ваше тело болит, потому что восстанавливается. Нельзя вмешиваться в этот процесс. А лекарство вызывает зависимость. Вам будет сложно от него избавиться.

— Спасибо, господин де Дижон.

— Ох, я ведь не господин, — улыбнулся хирург, — у меня даже титула нет.

— А откуда такая интересная фамилия? — заинтересовалась Алекса.

— Долгая история, которую я в свои пятьдесят лет не могу забыть.

Андре де Дижон вытащил из своего футляра баночку с мазью и маленький флакон с травами. Он дал советы, касательные приема лекарства и уехал в столицу.

***

Алекса все еще не могла понять ошибки, поэтому пошла в кабинет отца. Они с дядюшкой выпивали вино и беседовали про начало очередной войны.

— Я хочу с вами поговорить, отец, — заявила Алекса.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил дядюшка.

— Граф Кларк Холл, прошу вас выйти! — настойчиво попросила она, продолжая смотреть на отца.

Когда дядюшка вышел, Алекса подошла ближе.

— Кто это был? — прошептала она.

— О ком ты? — спросил отец.

— Хирург! Андре де Дижон.