Сокрушая врагов - Александр Тестов Страница 18

Тело каждого из погибших, завернутое в серый плащ, несли четверо мужчин. Процессия двигалась неспешно, и Баар без труда нагнал ее и занял место рядом с Капсом. Нойда коротко глянул на главу рода и одобрительно кивнул головой, – мол, молодец, что пришел.

До самых ворот им на пути никто не повстречался. Люди стояли в стороне, у своих домов. Лишь у самых ворот Баар заметил Юски. Вепс помогал двум сторожам открывать створки. Когда процессия подошла ближе, мужик, что нес хлеб, вышел вперед и с легким поклоном протянул каравай Юски. Тот принял подношение вместе с рушником, поклонился. Он так и занял место рядом с Бааром, держа в руках каравай.

– А зачем хлеб? – спросил на ухо Юски глава рода.

– Такой обычай, – тихо ответил вепс, – каравай подносят первому встречному. Если мужчина умер, то хлеб несут на рушнике, если женщина, то на платке.

– А-а, понятно…

Похоронное шествие, выйдя за пределы Каргий-оки, направилось в Хиден, где, как уже знал Баар, находилось местное кладбище. Именно там почти месяц назад они схоронили Конди, его приемного отца. Баар монотонно шагал и думал о своем. Кажется, только вчера они попали в этот мир, а уже сколько всего произошло. Вот ведь жизнь. Ни тебе пепси, ни чипсов, даже туалетной бумаги и той нет. Ни одного порядочного магазина. Вот только чего тут хватает, так это смерти. Так и ходит костлявая по кругу, так и вертит задом да все высматривает – кого еще прихватить сегодня. Этого? А может, вон того, чернявого?

Тяжело было Павлу Николаевичу Соколову смириться с этаким порядком вещей. Тяжело, а видишь, все же смирился, и даже на свое новое имя откликается без проблем. Да нет – можно жить. Пусть даже здесь, в этом хаосе. Да, порядку маловато, но ведь можно и исправить. Нет, ну хоть попытаться, хоть что-то поправить, скорректировать, так сказать.

Погибших при освобождении главы медвежьего рода опустили в заранее приготовленные могилы. Нойда Капс сказал короткую речь и вновь забил бубен, заиграла свирель.

– Это еще что? – спросил Баар, кивком головы указав на музыкантов.

– Играют, – обыденно ответил Юски, – так заведено. Если было завещано умершими провожать их весело, то на похоронах у нас принято играть на том, на чем при жизни играли умершие.

– Одна-ако, – протянул Баар, – веселые похороны…

Поверх могил вепсы положили широкие тесаные доски.

– Вот тебе и надгробие, – едва слышно произнес Баар.

Поминальный пир разложили тут же, недалеко от кладбища. Прямо на земле мужчины расстелили плащи и шкуры, а немногие бывшие с процессией женщины принялись выставлять угощение. По знаку нойды Баара усадили, как говорится, во главе стола. Ему одному, в виде особой привилегии, подложили скрученную толстую шкуру.

На импровизированном столе в изобилии были вареные яйца, какая-то каша и кисель. Но не обошлось и без спиртного. Поминальная чаша с пивом первому досталась Баару. Он принял братину и долго сидел молча, не находя нужных слов. Вепсы притихли и терпеливо ждали его речи.

– Мне трудно говорить, – честно признался глава рода, – я совсем не знал этих ребят, а они отдали свои жизни за меня…

Он тяжело вздохнул, поднял глаза, обвел взглядом всех присутствующих.

– Я буду помнить, что обязан им… и всем вам, что живу.

Он хотел сказать еще что-то, но сухой комок перекрыл горло. Баар поднес братину ко рту и сделал большой глоток. Дальше пиво, как заведено, пошло по кругу. Главе рода положили каши в отдельную глиняную тарелку, рядом поставили кружку густого киселя. Остальные же вепсы ели из общих мисок. Каша из ржаных зерен была обильно полита медом и оказалась очень недурна, равно как и овсяный кисель. Баар ел молча, лишь изредка прислушиваясь к тому, как друзья и родственники погибших произносили тосты в их честь.

В самый разгар пира к главе рода подошел нойда Капс и присел рядом.

– Твою свадьбу можно будет играть только через двадцать дней, – начал он, – когда пройдут послед-ние поминания погибших.

– Хорошо, – спокойно согласился Баар.

– Я скажу Улле, чтобы готовилась.

– Хорошо.

И тут Баар вспомнил.

– Послушай, нойда, я хотел тебя спросить…

– Спрашивай, Баар, не стесняйся.

– Я хотел бы чем-нибудь отблагодарить… ну чем-то наградить тех… хотя бы их семьи. Они же спасли меня… как бы мне…

– Я понимаю, Баар, – видя смущение главы рода, перебил его Капс, – понимаю. Это правильно. У тебя добрая душа…

– Да я не об этом, – в свою очередь перебил Баар, – чем мне их наградить?

– Это несложно. У Ранты есть старший брат, он давно хочет жениться, но все никак не скопит на вено… [24]

– Понял, – кивнул Баар.

– У второго, у Истлы, есть сестра, она собирается замуж…

– Приданое, – догадался глава рода.

– Да. Вот видишь, как все просто.

– Спасибо тебе, нойда, а то я уж думал-думал…

* * *

Баар не стал откладывать задуманного в долгий ящик. Он лично спустился в кладовую и выбрал подарки для семей своих погибших спасителей. Набрал целый мешок разного добра и упросил Юски помочь ему. Тот быстро согласился да еще старшего сына своего прихватил в помощники. Тяжело было Баару выполнять эту миссию, тяжело, но надо.

В обоих домах матери встретили их с плохо скрываемыми слезами, отцы держались по-мужски. Баар с трудом смотрел в заплаканные глаза женщин и думал: «И все же они знают, где могилы их сыновей…»

В семьях подарки с поклоном приняли и сердечно поблагодарили главу рода. Затем Баар попросил Юски пойти с ним к нойде, в Хиден.

– Зачем тебе? – спросил вепс.

– Мммм… Как это называется? В общем, погадать хочу, – ответил Баар, – ведь Капс умеет гадать?

– Ну конечно умеет, вот только зачем тебе?

– Про Вадима хочу знать.

– Ты думаешь…

– Я устал думать, Юски, – твердо изрек глава рода, – я хочу знать, погиб он или нет, а для этого подойдет любой способ.

– Ясно, – ответил вепс, – тогда пойдем, чего уж… Только, может, все же после свадьбы?

Баар на секунду замер.

– Ах да, у нас же свадьба…