Багряная империя. Книга 3. Пепел кровавой войны - Алекс Маршалл Страница 17

Мордолиз свернул в другой переулок, и София направилась в город следом за ним.

Та первая ночь прошла слишком беспокойно, и ей не удалось осмотреть Диадему после стольких лет отсутствия. Но теперь, когда волнения улеглись, появилась возможность прогуляться по притихшему городу, удивляясь тому, как мало он изменился. Высокие дома, стоявшие вплотную друг к другу, превращали улицы в ущелья. Выглядели постройки настолько обветшавшими, что только теснота мешала им обрушиться. Почти в каждом квартале дополнительные арки соединяли между собой здания по разные стороны улицы, чтобы предотвратить обвалы. Огонь уже поглотил многие дома, и весь город выгорел бы дотла, если бы не бесконечно моросящий дождь пополам с пеплом, из-за которого шкура Мордолиза стала такой же черной, как его душа. Если предположить, что она есть у демона.

Лабиринт улиц был совершенно пуст, но из-за ставней за Софией следило множество глаз, и сверху доносились разговоры высунувшихся в окна или прохлаждающихся на балконах жителей. Время от времени она слышала ругательства и угрозы, а однажды обломок камня размозжил бы ей голову, если бы Мордолиз взмахом хвоста не изменил его полет. Однако она так ни разу и не встретилась взглядом со своими поклонниками, вероятно юными. Только увидев собственное отражение в масляной луже посреди клаустрофобически мизерного двора, она поняла, что привлекает больше недружелюбного внимания, чем мог бы кто-либо другой в этих неблагополучных кварталах. Темный плащ с капюшоном напоминал сутану новообращенного, под закрывающим нос и рот шарфом могло прятаться лицо цепистской ведьмы, а на длинной ручке молота, который она несла на плече, чтобы отпугнуть грабителей, были выгравированы святые символы. София беспокоилась, как бы в ней не признали бывшую королеву, но на самом деле она выглядела как настоящая цепистка. Хорошая маскировка.

Оглянувшись назад со своей наглой ухмылкой, Мордолиз свернул в галерею, ведущую во внутренний двор. Широкий проход был завален битым камнем, гнилой древесиной и зловонными отбросами, и груды мусора почти достигали арочных перекрытий, однако между ними петляла узкая тропа. Едва София шагнула под крышу, прячась от дождя, со стороны ближайшего здания донесся резкий свист, и такая же трель ответила ему откуда-то сверху. Должно быть, Холодный Кобальт подошла к какому-то важному месту, раз уж здешние обитатели, вместо того чтобы просто сообщить о появлении чужака, пытаются его отпугнуть.

Она прошла за Мордолизом по галерее. Запах погашенного дождем костра сменился миазмами черной плесени, разросшейся по всей свалке. Все это напоминало катакомбы, только выглядело еще менее приятным, и София была бы рада не заходить глубже, но тут Мордолиз вывел ее к тайному проходу, правда замаскированному не так удачно, как тот, по которому они выбрались из замка. Даже если бы демон не остановился перед старинными часами, слишком надежно установленными на слишком тщательно сложенной груде мусора, она все равно заподозрила бы что-то по отпечатавшимся в грязи следам, ведущим к громоздкому часовому шкафу из грецкого ореха. София потянулась к ручке двери, но Мордолиз опередил ее, залаяв и оскалив зубы. Она сделала вид, будто бы собирается разбить эту штуку своим молотом.

— Не вздумай! — раздался крик из-за ржавого циферблата.

— Значит, сам откроешь? — спросила она, представляя, как пугающе должна выглядеть со стороны пожилая женщина, разговаривающая с часами. — Я ищу Бориса.

— Никакого Бориса здесь нет, — ответил невидимый лгун. — Только дюжина хорошо вооруженных головорезов, заплативших мне за то, чтобы никто их не побеспокоил, пока они пьют чай. А теперь проваливай, или на месте пристрелю.

— Брр, ты правда хочешь это услышать? — пробормотала София под нос, а Мордолиз радостно фыркнул, почуяв ее раздражение.

— Считаю до трех, мамаша, и если не уйдешь...

— София жива, — сказала она, смущенно оглянувшись на узкую тропинку.

Какой позор!

После долгой паузы из часов послышалось:

— Как ты сказала?

Прочистив горло и погрозив Мордолизу пальцем, София наклонилась и повторила фразу, которая, по заверениям Бориса, служила паролем повстанцам Диадемы:

— София жива.

Снова последовало долгое молчание, а затем сидевший в часах человек заговорил уже более узнаваемым голосом:

— Боюсь, я опять не расслышал. Скажи громко и внятно.

— София жива! — прорычала она. — А вот Борис вряд ли долго проживет, если будет и дальше надо мной издеваться.

— Давайте не будем больше так встречаться, ваше величество, — сказал невысокий человек с обмороженным лицом. Дверца массивных часов со скрипом открылась, и он поклонился Софии. — Если узнают, что ваш демон обожает запах моих следов, меня перестанут приглашать в гости.

— Уверена, тебе не терпится представить меня друзьям, — ответила София, а Мордолиз тем временем сунул нос в промежность Борису, чего тот терпеть не мог.

— У меня нет выбора, раз вы уже пришли, — заявил Борис, держа руки над головой Мордолиза с таким видом, будто не мог решить, что опасней — отпихнуть демона или почесать его за ухом.

София отметила, что Борис все еще носит безвкусную темно-рыжую накидку из шкуры гориллы и жилет из шерсти лемура, которые она нашла для него в лагере у Языка Жаворонка. А боевого топора, взятого по настоянию Софии в кузнице Улвера, при нем не было.

— Но если видеть во всем светлую сторону, то я стрясу уйму денег со всех, с кем спорил о том, что действительно видел Поверженную Королеву. Так что давайте зайдем внутрь, и я представлю вас тем, кто управляет Диадемой, с тех пор как цеписты сбежали, а корона погнулась.

София вошла вместе с Мордолизом и захлопнула дверцу часового шкафа. Под ложной кучей мусора скрывалась тесная каморка с маленьким столом и двумя стульями, освещенная чадящим светильником на рыбьем жире, — в проливе Скорби ловилась такая жирная рыба, что фитиль просто вставляли ей в рот, и получалась дешевая лампа, хоть дым от нее и щипал глаза.

— Впечатляющее местечко, Борис, — заметила София. — Может быть, оно и меньше твоей лагерной палатки, зато такое же вонючее.

— Хо-хо, — отозвался Борис и, пока Мордолиз принюхивался к запаху лампы, подошел к задней стенке и постучал по деревянному брусу. — Моя комната, увы, не так прекрасна, как эта прихожая. Я ожидал вашего визита и поэтому попросил у друзей разрешения впустить старую каргу и ее собаку, если те будут крутиться поблизости.

Сквозь появившуюся в стене щель потек свет, и открылась еще одна хорошо замаскированная дверь. Борис с Софией оказались на открытой веранде таверны, примыкающей к галерее, где и в самом деле пили чай с дюжину крепких ребят. Две женщины поднялись с лавки и, бросив на Софию хмурый взгляд, отправились вместо Бориса на пост у часов. Остальные не уделили вошедшим особого внимания, и Борис, стащив со стола бутылку пива, повел Софию через люк у дальней стены таверны в подземный лабиринт кладовых и коридоров, больше напоминавших шахты. Проходя мимо очередного охранника, он каждый раз произносил дурацкий пароль и кивал на спутницу, словно нарочно наступая ей на больную мозоль.