Уакерос - Андрей Чернецов Страница 17

– Где вы раньше-то были? – поинтересовался парень, уступая им свою добычу.

– Извините, сеньор, мы действовали согласно инструкции, – виновато развел руками один из секьюрити. – Главное – безопасность пассажиров. Ведь могли быть жертвы. Он был настроен достаточно серьезно.

Безопасник ткнул террориста в бок носком туфли. Мужик приоткрыл левый глаз и уставился на обидчика.

– Ну-ну!

Секьюрити весь как-то сразу оплыл и съежился, его глазки виновато забегали.

Террорист открыл и второй глаз. Теперь его полный ненависти взгляд был устремлен на стоявших рука об руку Бетси и Хоакина. Он с трудом приподнялся и сел на полу.

– Вы покойники! – процедил сквозь зубы и сплюнул. – Оба! Вам э-э-э ясно? Тебя, мексикашка, значится, сразу в расход пущу! А ты, сиськастая, сначала помучаешься! Сама станешь умолять, чтоб тебя пристрелили.

Хоакин отвесил ему звонкую затрещину. У Лупоглазого аж голова дернулась. Он грязно выругался, а к мексиканцу подскочили безопасники и попросили быть повежливее с арестованным. Ведь тот как никак связан и не может ответить. Его нужно передать представителям закона, что и будет незамедлительно сделано по прибытии в аэропорт. Полиция уже предупреждена по рации.

Юноша пожал плечами и уселся на свое место.

– Странно они себя с ним ведут, – прошептала ему на ухо Элизабет. – Видел, как дернулся тот парень, когда бандит на него цыкнул? Его чуть по полу не размазало…

В аэропорту «Эльдорадо» самолет встречала шумная толпа, сплошь состоявшая из журналистов и полиции.

Террориста сопроводили к черному автомобилю, подкатившему прямо к трапу. Руки бандита освободили от пут и заковали в наручники.

Уже забравшись в машину, Лупоглазый обернулся к спускавшимся по трапу пассажирам и, найдя среди них своих обидчиков, погрозил им указательными пальцами сразу двух рук. Одним это сделать ему было затруднительно.

– Ждите! – пообещал. – Я приду!

Полицейский с лязгом захлопнул дверцу, едва не прищемив арестанту нос.

Кортеж из машин с мигалками, в центре которого находился автомобиль с заключенным, с воем умчался прочь.

Настал черед журналистов.

И тут Элизабет отметила еще одну очень странную особенность.

Ей неоднократно приходилось общаться с пишущей братией. И, как правило, щелкоперы отличались традиционной назойливостью и бесцеремонностью, словно мухи увиваясь вокруг интересующего их объекта. Порой они возникали в самых невероятных местах, вроде уборной комнаты или шкафа-купе. Да и в формулировке вопросов особенно не деликатничали: «Не спали ли вы с собственным отцом?» или «Как вы смотрите на проблему легализации наркотиков и проституции?». И это во время пресс-конференции, посвященной открытию сокровищницы в гробнице фараона Сети I!

Колумбийские представители «четвертой власти» были сдержанны и нелюбопытны. Словно солдаты, которым заранее раздали бумажки с текстом, а они его вызубрили, и теперь по чьей-то незримой команде задают высокому начальству заведомо легкие вопросы, чтобы не дай бог не поставить его в неловкое положение.

Уже первый вопрос, которым ее встретили журналисты, поверг Бетси в легкий шок:

– Как прошел полет?

За ним последовал аналогичный:

– Каковы ваши первые впечатления от Колумбии?

Ну, и такой же третий:

– Вы уже попробовали наш знаменитый колумбийский кофе?

– Черт знает что! – возмутилась мисс МакДугал. – По-моему, вы не о том спрашиваете!

– Да-да! – согласно закивали солдаты пера. – Конечно! Скажите пожалуйста, госпожа баронесса, вы твердо намерены отыскать легендарное Эльдорадо?

Вконец рассерженная англичанка повернулась к Хоакину и отрывисто произнесла:

– Пойдем отсюда, пока я не сделала кого-нибудь калекой!

Журналисты испуганно шарахнулись в разные стороны от разъяренной белокурой бестии.

Отослав носильщика получить их вещи и пройдя все необходимые процедуры, связанные с визами и таможней, молодые люди отправились в местное кафе. Элизабет неоднократно приходилось читать и слышать, что самый вкусный колумбийский кофе в этой стране можно попробовать лишь в аэропорту Эльдорадо, прилетев из-за границы.

– Должны же мы и впрямь продегустировать их «знаменитый кофе», – передразнила девушка журналистов.

Кофе и впрямь был божественным. Вкусный, душистый и невероятно крепкий. Бетси по привычке пила его без сахара, чем несказанно удивила обслуживающий персонал кафе. Официант, подававший им чашки и кофейник, несколько раз переспросил, не желает ли сеньорита сахару. А когда получил очередной сердитый отказ, то поспешно удалился за стойку и принялся что-то рассказывать бармену и двум другим своим коллегам. При этом он энергично жестикулировал и кивал головой в сторону их столика. Колумбийцы цокали языками, закатывали глаза, а бармен даже сделал выразительный жест пальцем у виска.

– По-моему, ты произвела на них неизгладимое впечатление, – усмехнулся Хоакин.

– Ага, что-то вроде пожирательницы огня или шпагоглотательницы. Бесплатный аттракцион! Последняя и единственная гастроль несравненной Элизабет МакДугал! Нервных просим не смотреть!

За второй чашкой кофе девушка изложила парню терзавшие ее сомнения и подозрения.

– У меня ощущение, что мы стали участниками какого-то дешевого балагана, – подытожила она.

– Однако автомат в его руках был отнюдь не муляжом, – возразил юноша. – Жаль, что мне не удалось проверить содержимое магазина.

– Но поведение секьюрити, журналистов? – повторила Бетси. – Как ты это объяснишь? И если самолет свернул с курса, то почему он так быстро приземлился в Боготе, словно и не было никакого отклонения?

– Бог его знает, – пожал плечами молодой человек. – Но это же сплошное сумасшествие! Подыгрывать шизофренику? Тогда кем он может быть? Президентом? Главой парламента? Сомневаюсь.

– Поглядим, что напишет об этом происшествии местная пресса, – разумно рассудила англичанка…

Богота произвела на Бетси благоприятное впечатление.

Она совершенно не походила на Мехико. Хотя и здесь еще можно было увидеть кварталы с неширокими улочками и строениями в колониальном, староиспанском духе, представляющие старый город, но не они характеризовали сегодняшнюю Боготу.

Широкие асфальтированные проспекты – «каррера», увенчанные современными многоэтажными небоскребами в центре. Более мелкие улочки – «калье», располагающиеся перпендикулярно каррерам. Утопающие в цветах уютные коттеджи в предместьях. И зелень, море зелени, расцвеченной пестрым разноцветьем диковинных бутонов.

А вверху неимоверная синь неба, от которой Элизабет уже почти отвыкла в задымленном промышленном гиганте Мехико.