Пехотная баллада - Терри Пратчетт Страница 17

Кто-то ахнул, капрал Страппи захихикал.

— Все отправляются на передовую, — повторил лейтенант. — В том числе и вы, капрал. Пора вам наконец показать себя.

Хихиканье прекратилось.

— Простите, сэр? — переспросил Страппи. — На передовую? Но вы же знаете, что я… у меня особые обязанности…

— Приказ касается всех здоровых мужчин, капрал, — заметил Блуз. — Небось у такого… э… молодца, как вы, руки чешутся подраться, после стольких-то лет?

Страппи промолчал.

— Кстати, — продолжал лейтенант, что-то ища под промокшим плащом, — у меня для вас пакет, сержант Джекрам. Насколько я знаю, очень важный.

Джекрам осторожно взял послание.

— Спасибо, сэр, потом посмотрю… — начал он.

— Наоборот, сержант, — возразил Блуз. — Новобранцы должны это видеть, потому что вы, сержант, одновременно солдат и отец солдатам! Пусть видят, как бравый воин получает награду… почетную отставку! — Блуз едва не причмокнул от удовольствия.

Не считая дождя, единственным звуком был шорох бумаги. Джекрам пухлым пальцем вскрыл конверт.

— О, — удивленно сказал он. — Отлично. Портрет Герцогини. У меня их уже восемнадцать. Ну надо же, и бумажка, в которой сказано, что это медаль. Похоже, у нас закончилось даже олово. О-о, а вот и приказ о моей отставке, и на нем оттиснута собственноручная подпись Герцогини… — Сержант перевернул и потряс конверт. — Жалованья за три месяца, впрочем, нет.

— Гип-гип ура сержанту Джекраму! — воскликнул лейтенант, обращаясь к дождю и ветру. — Гип-гип…

— Но я думал, нам дорог каждый солдат, сэр, — заметил Джекрам.

— Судя по пометкам, конверт следовал за вами не один год, сержант, — сказал Блуз. — Вы сами знаете военные порядки. Боюсь, это ваша официальная отставка, и я не могу ее отменить. Мне очень жаль. Но, во всяком случае, вам теперь нечего делать. Больше мы не будем посылать вербовщиков.

— Что? Но солдаты нужны всегда, сэр, — запротестовал Джекрам. — Я здоров и крепок, силен как конь…

— Вы — единственный, кто привел новобранцев, сержант. Вот как обстоят дела.

Сержант помедлил, а потом отсалютовал.

— Да, сэр. Очень хорошо, сэр. Я только посмотрю, как парни устроятся, сэр. Рад был служить, сэр.

— Можно спросить? — сказал Маладикт.

— К офицеру не обращаются напрямую, рядовой, — прикрикнул Джекрам.

— Ничего, пусть спрашивает, — сказал лейтенант. — В конце концов, время сейчас… необычное. Да, солдат?

— Я правильно понял, что мы отправимся в бой необученными, сэр?

— Ну… большинству из вас почти наверняка дадут пики, ха-ха, — нервно ответил сержант. — Чему здесь учиться? Просто нужно знать, за какой конец держать, ха-ха…

Судя по выражению лица, Блузу больше всего хотелось умереть на месте.

— Пики? — недоверчиво уточнил Маладикт.

— Ты слышал лейтенанта, рядовой Маладикт, — рыкнул сержант.

— Да, сэр. Спасибо, сэр, — вампир вернулся в строй.

— Еще вопросы есть? — спросил Блуз, окидывая отряд взглядом. — Прекрасно. Мы отправляемся последней лодкой, в полночь. Займитесь новобранцами, сержант… пока что. И что-то еще… ах да. Мне нужен «летун».

— Добровольцы в «летуны» к лейтенанту, шаг вперед! Не ты, рядовой Маладикт! — крикнул сержант.

Никто не двинулся с места.

— Ну же, — сказал лейтенант.

Полли медленно подняла руку.

— А что такое «летун», сэр?

Сержант невесело улыбнулся.

— Правильный вопрос. «Летун» — это, скажем так, слуга, который заботится об офицере. Подает еду, смотрит, чтоб он был одет как следует, ну и так далее. Таким образом, у офицера остается больше времени для исправного выполнения своих обязанностей.

Игорь выступил вперед.

— Вше Игори привыкли пришлуживать, — сказал он.

Внезапно оглохнув и ослепнув — это умеют даже самые неопытные офицеры, — лейтенант не обратил на него никакого внимания. Он пристально посмотрел на Полли.

— Может быть, ты? — спросил он.

— Рядовой Перкс раньше служил в трактире, сэр, — подсказал сержант.

— Прекрасно. Приходи на постоялый двор в шесть, рядовой Перкс, я поселился там. Продолжайте, сержант.

Когда костлявая лошадь зарысила прочь, сержант Джекрам окинул отряд сердитым взглядом, но без особого огня. Он, казалось, действовал автоматически, тогда как его мысли где-то витали.

— Нечего тут торговать рожей! Обмундирование и оружие — на складе, идите и берите все, что нужно. Если хотите жрать, готовьте сами. Р-р-разойдись!

Отряд бросился в казарму, подгоняемый исключительно мощностью звука. Но Полли помедлила. Капрал Страппи не двигался с тех самых пор, как оборвался его смешок. Он тупо смотрел в землю.

— Все в порядке, господин капрал? — спросила Полли.

— Уйди, Пукс, — ответил капрал тихим голосом, и это было намного хуже, чем обычный недовольный ор. — Иди отсюда, слышишь?

Полли пожала плечами и зашагала вслед за остальными. Она успела заметить влажное пятно под ногами капрала.

Внутри царил хаос. Казарма представляла собой одну большую комнату, которая служила столовой, сборным залом и кухней, а в дальнем ее конце тянулись ряды коек. Здание пустовало и уже начинало разваливаться. Крыша протекала, вместо окон зияли дыры, на полу валялись сухие листья пополам с мышиным пометом. Ни караульных, ни дневальных не было. На покрытом сажей очаге кипел большой котел, и лишь его шипение и бульканье оживляли казарму. Некогда здесь устроили нечто вроде интендантского склада, но теперь почти все полки были пусты. Полли ожидала увидеть очередь и некое подобие порядка. Ну и, возможно, человека, который раздавал бы стопки обмундирования.

Происходящее больше всего напоминало дешевую распродажу: все лежавшее на столе не блистало новизной, и весьма немногое казалось достойным обладания. Новобранцы ворошили вещи, которые можно было бы назвать товаром, если бы имелась хоть какая-то возможность найти на них покупателя.

— Это что? Один размер, и никому не подходит?

— На этом мундире кровь! Кровь!

— Да, от крови оштаются упрямые пятна, их никак не вывешти беж…

— А есть нормальные кольчуги?

— А, черт, в ней дыра от стрелы…

— Ета, здесь ничего не налазит на тролля!

Морщинистый старичок, стоявший за столом, содрогнулся от гневного взгляда Маладикта. На нем была красная форменная куртка скверного покроя, с вылинявшими и грязными капральскими нашивками на рукаве. Левую половину груди сплошь покрывали медали.