Ведьмина генетика - Альма Либрем Страница 17

Что ж такого ей сделал ди Маркель, что вызвал подобную реакцию?

Герцог же едва сдерживался, чтобы не обхватить голову руками. Молитва звучала громко и для Мартена, но он старался отрезать свое сознание от нее и не позволить звукам пробраться в подсознание.

— Немедленно остановись! — велел он.

Белла не остановилась — напротив, она направила всю мощь молитвы на Мартена…

И в его голове, казалось, что-то взорвалось. Огромное количество мыслеобразов, перепутанных между собой, звон колоколов…

Но Мартен знал: молитва не способна навредить его дару. Это просто громкая песня, которая рано или поздно стихнет. Более того, он сам произносит ее, это его иллюзия выкрикивает страшные слова, а значит, он может заставить все умолкнуть.

Медленно, но верно все вокруг стихало. Герцог все еще стоял на коленях, плотно зажав уши, но Мартен знал, что молитва умолкла.

Белла испуганно смотрела на него, словно не понимая, как такое могло произойти.

— Сын мой, — Мартен медленно поднялся с колен и шагнул к ди Маркелю. — Открой свои мысли Творцу и позволь ему исцелить тебя. Ведьма отравила это место, и ее яд, проникший в твое тело, убил бы тебя, не причини молитва сейчас тебе боль. Но все уже закончилось. Теперь в твоих помыслах нет места колдовскому мраку.

Герцог, все еще дрожа, поднялся.

— Благодарю вас, отец, — выдохнул он. — Но теперь мне пора вспомнить о гостеприимстве… — он шагнул в направлении выхода, к испуганной страже, очевидно, понимающей, что их хозяин едва не выдал себя.

Белла двинулась было следом, но Мартен успел поймать ее за руку.

— Что ты сделала? — севшим голосом спросил он.

Девушка только высвободила запястье и гордо ответила:

— Воспользовалась артефактом!

— Ты с ума сошла? — прошипел Мартен. — Я ведь предупреждал тебя, что этим артефактом пользоваться опасно! Неужели так сложно прислушаться?!

Она только дернула плечом, всем своим видом показывая, что плевать хотела на все его предостережения, и холодно ответила:

— Мне надо было что-то сделать. Ты явно не только молитв не знаешь, а и того, как ведут себя местные священнослужители. Актер ты, может быть, и хороший, но герцог все же в курсе, в какой стране он живет.

Принц сжал зубы, с трудом сдерживая гнев.

— Ты могла, — выдохнул он, — просто создать иллюзию голоса. Обыкновенной магией или даже этим артефактом, если так уж захотелось. Но зачем было так давить на герцога? От этой молитвы даже меня проняло, будь она неладна! Что за гадость ты своровала?!

— Громче! — фыркнула Белла. — Чтобы герцог все услышал, и остаток дня ты провел где-нибудь в подвалах в ожидании казни, а я… — она запнулась и не стала договаривать, только отвернулась и вперила взгляд в пол, вновь принимая роль покорного послушника, следующего за своим наставником с овечьей покорностью во взгляде, словах и действиях.

Даже не скажешь ничего, настолько легко и стремительно она вжилась в эту роль. Мартен сжал зубы и приказал себе не злиться — и вправду все испортит. Он знал, насколько опасными бывают ведьмы, благо, жил с такими в одной стране и постоянно имел с ними дело, но с каждой секундой все больше поражался Белле. Ведь она — халлайнийка! А так легко перевоплощается, с такой смелостью отвечает, словно ее воспитали в условиях матриархата, давно уже вытесненного на их континенте понятиями о свободе человека и равности, вне зависимости от пола.

Еще бы все это сумасшествие, которое творилось в Халлайе, уничтожить, как ту скверну, и было бы вообще замечательно.

Мартен вздохнул, тоже опустил голову, представляя себе, что он — немолодой уже мужчина, все помыслы которого сводятся только к служению Творцу, и медленно вышел из комнаты.

Как и следовало ожидать, ди Маркель ждал снаружи. Он уже немного отошел и, кажется, был готов вновь играть роль послушного гражданина, понятия не имевшего, как вообще выглядит магия и с чем ее едят. Мартен видел, впрочем, в его взгляде одну сплошную лживость, но как бы себя ни заставлял возненавидеть герцога за это, испытывал по отношению к нему только неприятную, кисловато-горькую жалость, того рода, которую короли порой чувствуют, наблюдая за отвергнутым дворянством. В современном Рангорне такому чувству давно уже не было места, но все же…

— Я хотел поблагодарить вас, — тихо произнес ди Маркель, — за то, что все-таки почтили мой дом своим визитом… Не знаю, что бы я делал, если бы темная ведьмина печать хранилась на этой комнате…

— Мне приятно, — сухо ответил Мартен, — что вы высоко цените мою помощь. Увы, но только тьме доступна способность видеть себе подобных, а мы, слуги Творца, вынуждены действовать наобум, лишь силой слова отгоняя прочь всю ту злобу, которая приходит на помочь колдунам и ведьмам. К сожалению, вы не знаете, какими путями шла ведьма…

— Я буду рад позволить вам обследовать весь замок, — вымученно улыбнулся ди Маркель. — Но пока что предлагаю вам отведать угощения. Должно быть, вы сильно устали после дороги и… — он запнулся, подбирая слова, — молитвы?

— Молитва дарит мне силы, а не отбирает их, — отрезал Мартен. — Но от скромного обеда ни я, ни мой послушник не откажемся, разумеется. Чтобы сражаться с темными силами, порой недостаточно закалять дух терзаниями тела. Человек, не умеющий отрекаться от соблазнов, стремительно скатывается к тем, кто изначально отрицает все законы, но и тот, кто никогда этим соблазнам не поддается и не знает, насколько мало удовольствие от них в сравнении с удовольствием от служения Творцу, испытывает постоянную жажду. К счастью, мы давно поняли это и перестали ограничивать и себя, и тех, кто приходит к нам учиться, в питательной, полезной пище, в крове над головой и возможности спать в удобной постели. Мы можем обходиться без всего этого, но знаем, что родное братство предоставит нам все это, когда мы устанем и будем нуждаться в помощи. Да, для сильных духом это не имеет никакого значения, но те, кто только в самом начале пути, не имеют соблазна отречься от сил добра и перейти на темную сторону только потому, что личный комфорт кажется им самым главным — ведь они так и не познали его, хотя уже позволили Творцу коснуться собственных сердец.

Герцог опустил голову в тяжелом кивке. Произнесенная Мартеном проповедь его, очевидно, впечатлила, а принц только облегченно вздохнул. Главное, чтобы опять не пришлось придумывать слова очередной молитвы, а уж поговорить и сыграть священника он сможет!

— Пойдемте, — оживился наконец-то ди Маркель. — Уверен, что угощение уже ждет вас. Послушник…

— Последует со мной.

Мартен с трудом сдержался, чтобы не обнять Беллу за талию, притягивая к себе. Он видел, как напряглась девушка, когда пришлось следовать за ди Маркелем, и как нехотя последовала за ним. Было заметно, что ведьме неприятно даже дышать с герцогом одним воздухом.

Принц позволил себе отстать на несколько метров от ди Маркеля — герцог явно был только за, — и склонил голову к Белле.