Сто рентген за удачу - Вадим Филоненко Страница 17

Остальные псы, привлеченные примером, тоже отвлеклись от нас с Потапом, явно помышляя присоединиться к пиршеству. Раздалось яростное рычание — собаки намеревались драться между собой за полумертвую добычу.

Теперь мутантам стало не до нас. Мы уже собирались вздохнуть с облегчением и тихо отступить, как обстановка вновь изменилась, причем не в нашу пользу.

Вожак стаи, молодой секалан, который прятался где-то среди деревьев, не желая попадаться нам на глаза, оказался гурманом. Его не привлекало вонючее радиоактивное мясо мутанта, ему непременно хотелось отведать человечинки. Звереныш быстро восстановил порядок в своей маленькой армии. Его мысленные приказы буквально подстегнули собиравшихся пировать собак так, что они завизжали, будто от боли, моментально забыли про подранка и с остервенением бросились на нас.

Двух передних псов срезал четырьмя выстрелами Потап. Он перевел свою «Грозу» на одиночные выстрелы, изо всех сил экономя патроны.

В моей голове словно заработал счетчик: всего тридцать восемь патронов. Минус два… Минус четыре…

На нас одновременно с разных сторон бросились еще три пса. Одного снял Потап… Минус три… В другого пришлось стрелять мне… Минус два…

Одна из собак все же добралась до Потапа — крепкие, будто железный капкан, челюсти сомкнулись на его ноге. Выстрел из «Грозы» в упор перебил мутанту хребет, но и мертвым он не разомкнул зубы.

Потап упал на одно колено, увлекаемый тяжестью звериной туши. На него тут же бросился еще один пес, стараясь вцепиться в горло. Мой «Ярыгин» плюнул свинцом, пуля прошла немного вскользь — ударила в шею хищника, смяла чешуйки брони и заставила отвлечься от Потапа, переключиться на меня.

Пес зарычал, роняя гнойную слюну с желтоватых зубов, напружинился для броска. Я выстрелил прямо в оскаленную пасть. Мутант «проглотил» пулю, но смерть застала его уже в воздухе, в момент прыжка. Тяжелая собачья туша по инерции пролетела вперед, как торпеда, и врезалась в меня. Я упал, сильно ударившись спиной и затылком о пятнистый ствол дерева. В голове словно взорвался фейерверк.

Не способный пока адекватно действовать, я полусидел, опираясь спиной о дерево, и видел перед глазами оскаленную морду панцирного пса, к счастью мертвого. В ноздри бил тяжелый смрад псины.

Сквозь шум дождя и поскуливание умирающих собак до меня донесся окрик Потапа:

— Бедуин! Ты цел?

Его голос вернул меня к действительности. Я отпихнул мертвую тушу в сторону и тут же был вынужден нажать на спуск — очередная собака распласталась в прыжке, мечтая впиться зубами в мое тело.

«Минус один», — услужливо отщелкал счетчик. Это означало, что в «Ярыгине» остался последний патрон.

Последний!

К счастью, уцелевшие мутанты пока не спешили набрасываться на нас. Они крутились поодаль, повизгивая и рыча.

Внезапно я почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Не человеческий — звериный и в то же время… разумный. Так смотреть может только один зверь — атрийская рысь — секалан, вожак. Если его убить, стая, скорее всего, отстанет от нас. Распадется на одиночек, которые не смогут причинить нам вреда.

Повернув голову, я увидел его.

Он стоял между двумя деревьями, почти неразличимый в пелене дождя. И все же я увидел его так, будто глядел при ярком солнечном свете.

Молодой — не больше года, поджарый, по-своему очень красивый. Песочного цвета густая шерсть с темными подпалинами, высокие сильные ноги, короткий, будто обрубленный хвост, кошачья морда с пушистыми баками и длинные кисточки на ушах.

Я поморгал, пытаясь стряхнуть с ресниц капли дождя, обхватил пистолет двумя руками и прицелился в звереныша. У меня остался только один патрон. Промахнуться нельзя… Впрочем, одним-единственным выстрелом я вряд ли сумею убить его… Ранить — да, убить — нет…

Мой палец замер на спусковом крючке.

Мне показалось или зверь на самом деле улыбнулся?! Торжествующе, победно: «Так-так, двуногое мясо… У тебя не осталось патронов… Хорошо!»

От неожиданности у меня задрожали руки — я прочитал его мысли! Мне не показалось — я совершенно точно прочитал их! Вернее, это были не совсем слова, скорее эмоции, ощущения, образы. Тем не менее я воспринимал их вполне отчетливо.

«Вы проиграли… И скоро я наконец-то поем…» — думал секалан.

«Жри своих мертвяков, тварь! У нас очень много патронов!»

Я заставил себя отчетливо представить целую груду боеприпасов: наполненные до отказа пистолетные обоймы, магазины для автомата, черные шарики гранат и даже одну противопехотную мину.

Секалан засомневался, покрутил головой: «Ты врешь…»

«Проверь! Скомандуй своим тварям атаковать нас и увидишь! От твоей своры останутся лишь зловонные трупы, а ты… Из твоей шкуры я сошью себе куртку. Или нет! Лучше положу ее на пол и буду вытирать ноги…»

— Бедуин, что ты там бормочешь? — спросил Потап. Он сидел под деревом с «Грозой» наготове, а в его ногу по-прежнему впивались зубы мертвого пса.

— А?

Я всего на миг отвлекся, машинально повернул голову к Потапу, а когда вновь хотел посмотреть на секалана, его уже не было и в помине. Ушел и увел свою поредевшую стаю. Вот только далеко ли?..

— Как думаешь, Потап, они ушли совсем?

— Леший их разберет. Но нам все равно лучше перебраться поближе к гейзерам. Бедуин, кинь мне нож. Попытаюсь разжать зубы этой твари.

— Давай помогу.

Я торопливо доковылял до Лешки, рухнул рядом на раскисшую от дождя землю и обнажил клинок. Непропорционально огромная челюсть панцирного пса основательно закусила лодыжку и часть голени Потапа.

— Ботинок прокусил? — спросил я, тщетно пытаясь рассмотреть в сгустившейся тьме, где кончаются собачьи зубы и начинается человеческая нога.

— Вроде прокусил, — откликнулся Потап. — А может, и нет. Не пойму никак…

— Боль чувствуешь?

— Н-нет… Точно нет.

— Значит, не прокусил ботинок песик, — обрадовался я и уже смелее сунул лезвие в собачью пасть. Отыскал щель между зубами и, орудуя ножом, как ломом, постарался разжать челюсть.

Как бы не так!

— Давай я попробую снять ботинок, — предложил Потап.

Ночь и дождь окутали нас, будто саваном. Я скорее услышал, чем увидел, как Потап, сопя от усилий, возится с берцем.

— Не получается, — раздался его запыхавшийся голос. — Засел намертво. Видно, зубки все-таки застряли в ноге. Странно, что я их не чувствую.

— Фонарик бы нам. Или костерок. Рассмотрели бы, что там и как у тебя с ногой…

— Ну, с этим-то проблем нет. Ближайший гейзер должен быть метрах в пяти.

Потап завозил руками по липкой, холодной грязи, в которую превратилась земля, разыскивая камень.