Либерия - Марина Голубева Страница 16

— Как не убил?! Так ты, дурья твоя башка, мало того врага себе нажил, да еще и не воспользовался случаем, чтобы от него избавиться?! Ты хоть понимаешь, что он на тебя и в Разбойный приказ челобитную напишет, и монастырских натравит. Сыщут в Москве — разбираться не будут, кто кого первый обидел. Но тебя-то в Москве может и не найдут, али вообще искать не станут, коли староста кому надо в лапу не даст. А вот меня точно со свету сживут, итак как зверя дикого травят, носа высунуть из леса не могу. Одно спасает — мужики боятся и в Проклятую дубраву никогда не сунутся. А коли святош кликнут — есть среди них умельцы со способностями — так никакая волшба не спасет!

Колдун, сверкая глазами, разгневанно смотрел на понурившегося парня и, казалось, сам был готов придушить недотепу. Возможно, так бы и поступил, если это хоть как-то могло изменить ситуацию.

— Я не смог, — твердо проговорил Алексей, упрямо вскинув голову. — Ему и так здорово досталось, а ты хочешь сказать, что я должен был зарезать беспомощного человека, который даже сопротивляться не в состоянии?

Судя по всему, Чурила именно это и имел в виду, но посмотрев на возмущенного молодого человека, тяжело вздохнул:

— Экий ты жалостливый! Он-то, поди, тебя не пожалел — ради горсти серебра на гостя руку поднял. Не сам, конечно, но это значения не имеет.

— Я — не он! — прорычал Алексей, стискивая зубы, чтобы не наговорить старику грубостей.

— Вот и говорю — жалостливый, — в голосе колдуна слышалось презрение. Но потом он, видимо, вспомнил — не был бы парень таким жалостливым, его собственные кости тлели бы на костре, махнул рукой и уже мягче сказал: — Да, чего уж теперь опосля драки-то кулаками махать. Ладно, пойду, попробую следы запутать, чтобы, коли погоня случиться, по ложному пути пошла. Ты меня тут не жди, а то, не ровен час, кому на глаза попадешься. В избушку иди — я тебе проводника дам.

Старик покопался в сумке и достал из нее бурое перышко величиной с ладонь.

— Вот перо совиное, я слово скажу — оно вперед тебя полетит и к избушке приведет. Только ты не мешкай, быстренько за ним поспешай, оно дожидаться не будет.

— Ну вот, — разочарованно вздохнул Алексей. — А я поохотиться хотел, а то от голода аж живот к спине прилип.

— Поохотиться? — язвительно спросил Чурила. — Вот старосту и жрал бы! Али побрезговал?

— Нет, нельзя мне. — Парень испуганно замотал головой. — Если я человечины попробую, то в чудовище превращусь — никакой браслет не поможет.

— Хм… — скептически хмыкнул колдун. — Это тебе кто сказал? Твой маг-учитель, что ли? Ну, ну…Дык хоть прирезал бы тогда его, гниду, поповского подпевалу… А, что уж теперь!

Старик махнул рукой, подбросил перышко в воздух, что-то прошептал и, пообещав накормить чем-нибудь, когда вернется, исчез в кустах.

Перо покрутилось немного, затем устремилось в чащу, замешкавшийся было Алексей, опомнился и кинулся за ним. Необычный проводник, не разбирая дороги, легко скользил по воздуху, нырял в кусты, мелькал среди еловых веток, нередко пропадая из виду. Молодой человек прорывался сквозь густой подлесок, постоянно проваливаясь в глубокий снег, и ругал Чурилу. Хорошо еще, перо немного светилось, как покрытое фосфором, иначе Алексей потерял бы его в первые же минуты бешеной скачки по ночному лесу. Когда, наконец, добрался до избушки, то от него валил пар, а ноги дрожали от усталости. С трудом переведя, дух молодой человек ввалился в жилище колдуна и замер на пороге.

Знакомый запах заставил сердце забиться быстрее. В полутьме на лавке у окна угадывался силуэт девушки.

— Ты?! — выдохнул Алексей.

— Я, — тихо ответила Леся, ее глаза совсем по-кошачьи сверкнули зелеными огнями.

— А, правда, что ты… — Молодой человек замялся. — Ну… не человек?

— Правда. Ты тоже не человек. А разве это хорошо — быть человеком?

Алексей растерялся. Он не знал ответа на этот вопрос. Совсем недавно знал, а теперь — нет.

— Не знаю… Но я хотел бы снова стать человеком. — Парень скинул жупан и шагнул к лесавке. — Почему ты пришла?

— Ты мне нравишься, волчонок. Хотя от тебя пахнет другим миром.

Девушка подошла вплотную, даже не подошла, а переместилась каким-то неуловимым, скользящим движением, приподнялась на цыпочки, почти касаясь губами щеки Алексея. Ее ноздри трепетали, втягивая воздух.

— Запах камня, железа и горького дыма, и еще чего-то пряного и незнакомого. Нет, совсем нет лесного духа… Но ты мне нравишься, волчонок.

Теплое дыхание Леси щекотало кожу, от чего по спине пробегали мурашки, и гулко стучало в висках.

— А ты пахнешь сосновым лесом и земляникой, — ставший хриплым голос дрожал и срывался.

— Да… — шепнула девушка.

На миг прижалась горячим телом и отступила на шаг, заставив Алексея разочарованно вздохнуть. Впрочем, разочарование было недолгим. Лесная гостья скинула меховую жилетку и распустила шнуровку на груди. Платье с шелестом осенних листьев скользнуло на пол. В полумраке избы девушка казалась статуэткой из драгоценного молочно-белого фарфора. Высокие груди с темными каплями сосков вздрогнули от тихого смеха, сверкнули зелеными искрами глаза.

— Иди ко мне, волчонок.

Молодой человек, восхищенно вздохнув, качнулся вперед. Но внезапно вспомнил другую девушку, такую же прекрасную и соблазнительно нежную, через мгновение превратившуюся в мерзкую полуразложившуюся тварь — мертвячку, оживленную некромантом. Воспоминание было настолько ярким, что Алексей почувствовал омерзение и ужас, к горлу подкатила тошнота, и он отскочил к двери.

— Что с тобой?! Ты меня боишься? Я не нравлюсь тебе? — Девушка явно обиделась.

Алексей прижался спиной к шершавым доскам и боролся с желанием немедленно сбежать.

— Нежить! — выкрикнул он.

— Нет! Не правда, я живая, — голос Леси дрожал от слез.

Она осторожно подошла к молодому человеку и коснулась его щеки. Он вздрогнул, хотел отшвырнуть девушку, но внезапно страх прошел, стало тепло и спокойно.

— Я поняла, — прошептала Леся. — Глупый! Ты боишься не меня, а того, что в прошлом. Но прошлого нет, оно далеко. И будущего нет — оно еще не наступило. Есть только настоящее — ты и я.

— Да… да… — бормотал Алексей. Зарывшись лицом в пушистые волосы, он прижал к себе горячее тело. — Извини… это уже прошло. Ты живая.

Молодой человек гладил прохладный шелк плеч, ласкал груди, целовал мокрые от слез глаза и пил земляничный нектар губ. И прошлое, и будущее исчезли, растворившись в хмельной страсти, осталась только эта удивительная девушка, сладкая как дикий мед и свежая как березовый сок ранней весной.

— Идем, желанный мой, — шепнула Леся, потянув его к лавке.

— Да… Только, как же старик?

— Что тебе до него?.. Он — человек… — девушка на миг замерла, прислушиваясь. — Колдун далеко. Идем.