Либерия - Марина Голубева Страница 15

— Чурила, а за что тебя сжечь хотели?

— А то сам не знаешь? — проворчал идущий впереди старик. — Вестимо, за что — за колдовство.

— Ну, колдовство разное бывает. Оно же не всегда вред приносит, — продолжал допытываться Алексей. — Ты сделал что-то… плохое?

— А разве надо что-то делать? — Старик внезапно остановился и, повернувшись к молодому человеку, сердито сверкнул глазами. — Уже и того достаточно, что я молюсь старым богам. Попы всех рады уничтожить, кто мыслит не по-ихнему. Они и друг друга жрать готовы, аки крысы. А князья и бояре нынешние под их дудку пляшут.

Чурило открыл, было, рот, чтобы продолжить свою обличительную речь, но только махнул рукой.

— Не ко времени ты этот разговор завел, Леха-оборотень. Нечего языком попусту трепать, идти надо.

Молодой человек решил, что вникать в сложные взаимоотношения старика с церковными и светскими властями не стоит, и дальше шел молча. До опушки леса добрались довольно быстро, наверное, колдун знал какие-то тайные тропы. Пообещав ждать до рассвета, Чурила махнул рукой, иди, мол, что топчешься.

Алексей пробежал через поле, осторожно проскользнул мимо темных изб и перепрыгнул через забор старосты. Из глубины двора выскочил пес, тявкнул, но услышав Слово-заклинание замолчал, попятился и скрылся за домом. Алексей удовлетворенно хмыкнул — все же кое в чем старик разбирался. Теперь настало время проверить действие разрыв-травы. Молодой человек осторожно поднялся по лестнице, вздрогнул от скрипа ступеньки и сдул с ладони серый порошок. За дверью раздался шорох, и она приоткрылась. Порадовавшись, что колдун и здесь не обманул, Алексей прошел в избу и окунулся в теплую, прогорклую темноту. Свет, конечно, был бы не лишним, волк не кошка и в темноте видит плохо, но запах старосты молодой человек различил бы даже в толпе людей. Лапша спал на лавке, сладко причмокивая, и, судя по тяжелому перегарному духу, с вечера он изрядно принял.

Почуяв ненавистного врага, проснулся и заворочался зверь. Алексей оскалил клыки, сдерживая рычание. Желание вцепиться старосте в горло было настолько сильным, что молодой человек вспотел. Сделав три глубоких вдоха, чтобы немного успокоиться, он достал нож, бесшумно скользнул к спящему и шлепнул лезвием по заросшей щеке. Лапша всхрапнул и попытался повернуться на бок.

— Ах ты, гад! — прорычал Алексей и, схватив за ворот рубахи, встряхнул старосту.

Тот хрюкнул, очумело уставившись на неожиданного гостя.

— А-а-а? Че? — прохрипел спросонья Лапша, затем узнал, вытаращил глаза и заорал, махая руками — то ли крестился, то ли пытался отогнать наваждение.

Чувствуя, как челюсти сводит судорогой, а лицо превращается в морду монстра, Алексей прошипел:

— Заткнись! — и щелкнул клыками. Староста икнул, закатил глаза и мешком съехал с лавки на пол.

— Ну, вот… — пробормотал парень. Лютая злоба прошла, уступив место растерянности. — И что теперь с ним делать?

Встряхивания и похлопывания по щекам не помогли, и Алексей оглянулся в поисках ведра с водой. Глаза уже привыкли к темноте, и можно было рассмотреть нехитрую обстановку избы. Воды не нашлось, зато у стены обнаружился объемистый сундук с большим амбарным замком. Молодой человек удовлетворено хмыкнул.

— Ну, ладно, отдохни пока, я и без тебя разберусь, — буркнул он, обращаясь к старосте.

Увесистый замок на окованном железными полосками сундуке сломать было сложно, поэтому снова пригодилась разрыв-трава. Как только порошок попал на дужку, металл зашипел, словно от кислоты, и рассыпался, а замок с грохотом упал на пол. Алексей поморщился и оглянулся на старосту, но тот признаков жизни не подавал.

— Экий ты, оказывается, коллекционер, Лапша! — усмехнулся молодой человек, разглядывая разнообразное барахло, которым был забит сундук.

К счастью, его имущество лежало сверху. Аккуратно сложенная, похоже, даже выстиранная рубаха, штаны, кафтан, жупан, начищенные сапоги и, что особенно порадовало, клеврец. Не наблюдалось только кошеля с деньгами, и Алексей наклонился над сундуком, раздумывая о необходимости впотьмах перебирать весь этот хлам.

Движение за спиной он не услышал, а, скорее, угадал звериным чутьем. Обернулся и увидел прямо перед собой разгневанного старосту с поднятой табуреткой.

— Не замай добро, стерво! — выкрикнул Лапша, обрушивая табурет на голову Алексея.

Молодой человек метнулся в сторону, но староста, по инерции сделав пару шагов, снова развернулся, замахиваясь своим оружием.

— Мое! Не тронь!

Алексей, защищаясь, вскинул руки, перехватил табурет и дернул на себя. Противник нырнул вперед и тут же получил сильный удар ножками в грудь, охнул, отлетел к стене и рухнул на пол, захрипел, закашлял, заплевывая бороду кровавой пеной. Молодой человек прыгнул, всем весом обрушиваясь на Лапшу, схватил за бороду и прорычал:

— Где деньги, урод?! Говори, а то загрызу!

Староста сипел, кашлял, хватаясь за грудь, булькал кровью, но упрямо мотал головой.

— Я ж тебя на куски рвать буду, ворюга! — орал взбешенный Алексей и, оскалив клыки, чувствовал, как тягучая слюна течет по подбородку. — А когда сдохнешь, все возьму. Где деньги?! Сам скажешь, или жрать начинать!

Староста заскулил, засучил ногами, задергался, пытаясь скинуть оборотня, но почувствовал, как длинные когти рвут кожу на горле, и замотал головой.

— Не…не надо… скажу… Не убивай… На божнице деньги… за образами.

— Урод! — выдохнул Алексей, отпуская Лапшу.

Звериное бешенство стихло, рассеялся кровавый туман в глазах, и стало противно и стыдно, за то что он дал волю зверю и едва не перешел грань. Ведь готов был рвать куски мяса из живого человека. Пусть мерзавца, но человека.

Оглядываясь на корчащегося на полу старосту, Алексей отодвинул закопченные иконы и вытащил кошель с деньгами. Собрал свои вещи в холщовую сумку, подобрал нож и подошел к старосте, понимая, что этого негодяя живым оставлять нельзя. Лапша таращил остекленевшие от ужаса глаза и что-то бормотал — то ли молился, то ли матерился. Молодой человек посмотрел на зажатый в руке нож, плюнул и вышел из избы.

Колдуна в условленном месте Алексей не обнаружил и некоторое время растерянно топтался на опушке, размышляя, то ли Чурила его обманул и не дождался, то ли, напротив, не рассчитывал, что он так быстро вернется, и ушел греться в избушку. Но скрипучий голос из-за спины заставил его вздрогнуть от неожиданности.

— Что-то ты быстро обернулся. Чай, поди, и мертвяка не закопал, и в избе не прибрался? Эх, молодежь!

— К-какого мертвяка? — Парень готов был поклясться, что минуту назад колдуна там не было.

— Что значит, «какого»? Старосту, конечно. Али ты кого еще порешил?

— Нет, никого я не порешил. И староста жив, — растерянно пробормотал Алексей. — Я его не убил.