Сердце Пламени - Дмитрий Казаков Страница 16

Матросы притащили с кормы полдюжины длинных толстых досок, усаженных набитыми через шаг рейками. Ругаясь и хохоча, аккуратно опустили в трюм так, что образовалось что-то вроде пологой лестницы. В этот момент Олен понял, что парные столбы служат подпорками.

Снизу донеслись шаги, веселые голоса, скрежет и деловитое постукивание молотка.

— Давай, вперед… — махнул ручищей боцман. — Плотник у нас шустрый, работает так, что следить не успеваешь.

Первым на ведущую в трюм «лестницу» вступил Рыжий. Перепрыгивая сразу через две «ступеньки», сбежал вниз и исчез за мешками. За ним последовал Бенеш и его конь. Под тяжестью серого мерина сходни чуть скрипнули, да и только. Чайка сбежала по ним легко, лишь простучали копыта. Кусаку пришлось долго уговаривать, чтобы он доверился шатким доскам, а затем просто заманивать куском сахара, который Гундихар вытащил из своего бездонного мешка.

В трюме было прохладнее, чем на палубе, сильно пахло мышами и плесенью. На ближней к корме стенке, рядом с дверью, висела приколоченная на обрезках досок жердь, а рядом мялся плотник с молотком в руках. Выдуманная им конструкция выглядела странно, но годилась, чтобы удержать лошадей.

— Привязывайте, — сказал спустившийся последним Гундихар. — Так, а что тут у нас? Очень интересно…

И гном потянулся к одному из мешков.

— Руки прочь, борода! — одернул его сверху Харен. — Это тебе не женская задница, чтобы щупать! А ты, Хталон, проводи мессенов и мессану до правой дальней каюты, чтобы им зря наверх не подниматься.

— Ага, — буркнул плотник в усы. — Пойдем?

— Сейчас, — Олен привязал Кусаку рядом с Чайкой, погладил по шее, и ловко увернулся, когда каурый жеребец попытался цапнуть хозяина за предплечье. — Похоже, что все в порядке.

— Ага, — кивнул плотник и распахнул дверь.

За ней обнаружился длинный, погруженный в полумрак коридор. Стали видны стены, несколько дверей в каждой, и посреди коридора — толстая колонна из блестящего дерева, вырастающая из пола и уходящая в потолок.

— Это что? — выпучил глаза Бенеш.

Плотник даже не обернулся, зато Гундихар не упустил случая показать себя знатоком.

— Мачта! — внушительно сказал он. — Дальше она уходит вниз и соединяется с килем, как дерево с корнем!

Плотник негромко хмыкнул, но гном этого не услышал. Они прошли коридор до конца, миновали крутую лестницу, ведущую к тому люку, которым пользовались матросы. Тут повернули направо, а через десяток шагов — налево. Открылся еще один коридор, более узкий и короткий, с гладкой стеной по левую руку и тремя дверями по правую.

— Тут вам жить, — проворчал плотник, остановившись около последней, развернулся и ушел.

Олен толкнул дверь и шагнул в квадратную комнатку, в нос ударил запах сырого дерева.

— Да, — проговорила из-за его спины Саттия. — В тесноте, да не в обиде…

— А чего, тут вполне просторно, — заявил Гундихар, но под сердитым взглядом девушки умолк.

В стене напротив входа, у самого потолка, виднелось небольшое отверстие со вставленной в него слюдяной пластинкой. Проникающий через нее дневной свет падал на крохотный столик, на четыре койки, размещенных в два яруса. На них лежали серые одеяла, в углу стояло железное ведро с крышкой.

— Это для чего? — спросил Бенеш и покраснел. — А, ну да… конечно… я понял…

— Еще бы не понять! — смущения гнома хватило ненадолго. — Тут, под нижними койками, сундуки. Туда положено вещи класть. И неплохо бы решить, кто где будет спать. Я готов забраться наверх…

Устраиваясь в каюте, выяснили, что находиться в ней стоя больше чем вдвоем невозможно. Едва уложили вещи, как раздался стук и в дверь заглянул капитан Шлурс.

— Зашел проверить, как вы тут, — сказал он безо всякого выражения. — Вижу, что неплохо. Если готовы, то можете расплатиться сейчас.

— Готовы, — мрачно пробурчала Саттия и сняла с пояса звякнувший кошелек. — Тут пять десятков цехинов.

— Очень хорошо, — капитан принял деньги. — Желаю вам приятного плавания. Отходим мы через полчаса.

Шлурс развернулся и вышел. Через закрывавшуюся дверь в каюту проскользнул Рыжий. Недоверчиво огляделся, обнюхал углы, после чего вспрыгнул на доставшуюся Бенешу койку, где и улегся, положив голову на лапы.

— Ну вот, сторож у нас есть, — заметил Гундихар. — Пойдем, посмотрим на отплытие?

— Можно, — кивнул Олен. — Вы как, с нами?

— Ну… это… — ученик мага по обыкновению помялся, прежде чем принял решение. — Да, конечно…

— А я останусь тут. Нечего там смотреть, — Саттия демонстративно отвернулась и начала рыться в сумке.

Вслед за гномом молодые люди вышли в коридор. По лестнице, чьи перекладины-ступеньки были жирными от грязи, взобрались на палубу и оказались посреди бешеной суматохи. По сходням носились взмыленные грузчики с мешками сена, матросы скакали по мачтам и реям, точно белки по ветвям. Доносились окрики и ругательства, грохот и треск.

— Отойдите к борту! — рявкнул на пассажиров Харен. — Под ногами не путайтесь! Вон туда, направо!

Едва заняли указанное место, как последний грузчик сбежал на причал. Заскрипели вороты, и створки большого люка медленно пошли навстречу друг-другу. Боцман крикнул что-то, и на передней мачте с треском развернулся парус, синий, с золотым петухом, таким же, как на доске у носа.

— Отдать швартовы! — донесся зычный голос стоящего за штурвалом капитана. Грохнули поднятые сходни, заскрипели сматываемые канаты. Освобожденный «Дракон» закачался на волнах, последний матрос перепрыгнул через борт. И в этот момент рядом со Шлурсом появился тщедушный родан.

Ростом он не превышал четырех локтей, наряжен был в рубаху и штаны из некрашеного холста. Но одежда привлекала внимание в последнюю очередь. Взгляд притягивала лишенная волос голова с идущим от носа к затылку невысоким костяным гребнем. Алая кожа выглядела так, словно ее намазали киноварью, глаза блестели подобно двум пятнышкам свежей крови.

— Гоблин, — прошептал Олен.

— И не просто гоблин, а маг! — важно сказал Гундихар, наматывая пряди бороды на палец. — Если судить по внешности, то родился этот парень у Раминского залива, что у подножия Льдистых гор.

— Откуда ты знаешь? — удивился Бенеш.

— Гоблины делятся на пять народов, и спутать их так же трудно, как залежи металлов! — гном горделиво выпятил подбородок. — Северные, из которых наш приятель, сильнее всего напоминают людей, за что прочие называют их «полукровками». Островные все разные, у озерных — очень большие уши. Южные — темно-красные, почти черные, а восточные, как говорят, самые высокие, но я их не видел. Еще их можно отличать по чешуе, что имеется на локтях, коленях и…

Маг о чем-то переговорил с капитаном, вышел к перилам, идущим вдоль края надстройки, и поднял руку. Ветер тонко свистнул в вышине, шевельнул волосы на затылке Олена. Парус хлопнул, реи с грохотом повернулись, державшие их веревки натянулись.