Полудемон. Месть принцессы - Галина Гончарова Страница 16

Погода была вовсе не божественной. Ветер пригнал с моря тучи, хлынул дождь — и Рене пришлось переждать его в лавке пекаря. Туда же через несколько минут вбежала и Кассандра. Встряхнулась, сбросила с плеч промокший плащ — и некромант замер. Кассандра не была красавицей в классическом понимании этого слова. Слишком рыжие волосы, чуть раскосые зеленые глаза, белая кожа, украшенная на переносице несколькими веснушками, слегка неправильные черты лица — слишком крупный смеющийся рот, слишком резкие и высокие скулы, но разве это имело значение?

Когда сердце внезапно замерло, а потом застучало так, что даже дышать стало сложно. И что-то тихо шепнуло в глубине души: «Если ты ее упустишь, дурак, всю оставшуюся жизнь жалеть будешь!»

И Рене решился. Пусть он выглядел непрезентабельно после вчерашнего! Неважно!

Важно было другое. Узнать, кто его красавица и откуда. Остальное можно будет сгладить потом.

Надо сказать, Кассандру он не испугал. Отца своего она видела и более растрепанным после веселых пирушек. Скорее наоборот, вид Рене доказывал, что человек это хоть и состоятельный, но не чурающийся радостей жизни. А после общения с дядюшкой для Кассандры это было большим достоинством. Возраст? Ну да. Рене было уже почти сорок. А Кассандре — двадцать четыре. Она не успела выйти замуж до того, как болезнь свалила ее отца, а потом, когда переехала к дядюшке, стало поздно. Дядя постоянно напоминал ей, что она — перестарок. И вряд ли найдется хоть кто-то, кто на нее позарится. Но дядя оказался не прав.

Нашелся.

Разговорившись — ливень длился чуть ли не полчаса, — Рене и Кассандра удивились, что не встретились раньше. Нашли много общих тем для общения. И с радостью отметили определенную общность взглядов. Рене как некромант вообще мало уважал обычаи, нравы и традиции. Не говоря уж о религии. Что ему было — уважить ее и самосжечься? Ага, уже побежал в храм, только штаны подтянуть осталось.

Кассандра же, как женщина, кругозор которой формировался отцом и собственно ею самой, привыкла к свободе. И встретив в Рене уважение и понимание — расцвела.

Некромант зачастил в храм. На дневную службу, когда ему это позволяли занятия. Кассандра и так ходила туда три раза в день. Рене ждал ее после службы и провожал домой. Они разговаривали, шутили, смеялись…

Через две луны Рене решил, что именно эта женщина ему и нужна.

Кассандра приняла такое решение намного раньше, поэтому согласие на его предложение руки и сердца последовало незамедлительно.

Препятствием оказался уважаемый и благочестивый Герман Лайкворт. Рене он любил, как кошка — трёпку. И к просьбе выдать за него племянницу отнесся без малейшего понимания. Некромант получил решительный отказ. Девушку заперли в своей комнате. Что ж, это было предсказуемо.

И Рене, откланявшись и напоследок обозвав будущего родственника последними словами, перешел к плану «Б».

Некромант не умел взламывать запоры и замки. И похищать прекрасных дам — тоже. Зато с этим прекрасно справились его знакомые из гильдии воров, которым некромант оказывал частые услуги, не делясь с законом ни сведениями о клиентах, ни гонорарами. Клиентов все устраивало. Некроманта — тоже. Кассандру вытащили из дома быстрее, чем ее дядюшка прочел бы молитву. Остальное тоже не составило труда. Слуга Светлого Святого за небольшую плату обвенчал вполне совершеннолетнюю и отдающую себе отчет в происходящем девицу с таким же разумным и взрослым некромантом — в своей профессии молодожен, правда, не признался.

Явившемуся утром дядюшке были предъявлены запись о браке и простыня с доказательством того, что брак состоялся.

Уважаемому Лайкворту это решительно не понравилось, но деваться было некуда. Совершеннолетием для женщин считался двадцать второй год, Кассандре было даже больше. Надежда выдать ее замуж умирала с каждым днем. Поэтому дядюшка плюнул племяннице на порог и отправился домой.

Молодожены счастливо прожили два года. Пока в городе не разразилась эпидемия лиловой ветрянки. Название было забавным. Сама же болезнь…

Она летела на крыльях ветра. Передавалась с прикосновением. С укусом блохи. Да что там, достаточно было даже просто потрогать тряпку, которой вытирали пот больного, чтобы заразиться. И ветрянка выкашивала целые города. Днем все было как обычно. К вечеру температура начинала повышаться. Больной два дня метался в жару. На третий день покрывался лиловой сыпью. На четвертый сыпь переходила в мелкие, но ужасно болезненные язвочки, которые через два дня расползались вширь, превращаясь в настоящие ранки, а еще через два-три дня человек умирал. Исключений не было. Были те, кто умирал раньше — и те, кто умирал позже. Почему ее не лечили?

Потому что лиловая ветрянка не была болезнью в полном смысле этого слова. Наполовину болезнь, наполовину проклятие, вот уже несколько сотен лет летающее по миру. История возникновения болезни была печальна. Когда волшебница, обладающая магией жизни, внезапно влюбляется в некроманта — им не дадут жить спокойно.

На замок, где счастливо жили и экспериментировали влюбленные, напали фанатики, истово верующие в Светлого Святого.

До сих пор неизвестно, что именно там произошло. Магов убили. Обоих. Замок спалили. Очевидцы умерли через достаточно короткое время. Больше пяти лет не прожил никто из людей, участвовавших в убийстве. Мало того, умирали и их родные и близкие.

А потом несколько отчаянных голов решили покопаться на развалинах замка — вдруг чего да найдется в подвалах?

Они заболели на второй день после возвращения из замка. Тогда вымерла вся деревня. И еще несколько. И три города, прежде чем остановили эпидемию.

Маги жизни были бессильны. Они говорили, что это — обычная ветрянка, только измененная. Извращенная и усиленная. Проклинали экспериментаторов. Возмущались. Пытались найти средство от болезни. Перепробовали все. От растений до магии. Но все было напрасно.

Для излечения ветрянки требовался квалифицированный некромант.

Потому что болезнь была предсмертным проклятием двух влюбленных. Болезнь, которую изучала маг-целитель, чтобы бороться с ней, стала последним проклятием некроманта — и как всякое проклятие могла быть снята только некромантом. После этого вылечить остаточные симптомы не составляло труда для любого мага жизни.

Рене был более чем квалифицированным, потому и не заболел. Некромант, не умеющий защититься от чужих проклятий?! Ха! А вот Кассандру он отстоять не успел. Дорогая супруга — отлично знавшая, чем занимается муж, и ни капли не возражавшая! — пыталась поддерживать хорошие отношения с дядюшкой. Зачем? А вот затем. Герман Лайкворт был известен своим благочестием. Разве станет он дружить с женой некроманта?! Да никогда. Даже с женщиной, мужа которой просто подозревают в чем-то плохом, — и то не станет. Этим надо было пользоваться. И Кассандра регулярно навещала дядюшку, выслушивала его проповеди, ходила с ним в церковь, приносила пирожки собственного изготовления по праздникам, одним словом, подлизывалась как могла. Особенного зла она на дядюшку не держала, понимая, что благочестивый Герман искренне хотел ей добра. Просто у них разное его, добра, понимание. Что поделать. Ну, дурак. Но не злобный же.