Ульмигания - Вадим Храппа Страница 16

В овраге, зажатом двумя высокими насупленными дюнами, грозившими вот-вот проглотить истончившуюся полоску рощи и ручей, протекавший по дну расщелины в самом мрачном и холодном ее месте, они, наконец, нашли то, что искали. Дилинг знал, какие шторма бывают осенью на косе, и его удивила ветхость жилища. На курский манер оно было укрыто звериными шкурами, но его каркас составляли хлипкие жерди. Он окликнул хозяйку и, когда не получил ответа, заглянул в хижину. Из нее пряно пахнуло отваром трав. Глинобитный пол был чисто выметен. В очаге, обложенном валунами, тлели угли, не давая остыть висевшему над ними горшку. Стены были увешаны пучками травы и мешочками, в каких вайделоты держат снадобья.

В самом высоком месте кровли, под аккодисом, [40]охрой было начертано несколько рун. Ничего необычного или особенного, что давало бы повод отличить это жилье от хижин других вайделотов и бояться ее хозяйки так, как боялись куры, не было. Правда, у дальней стены на плоском камне, напоминавшем жертвенник, лежал гладко отполированный, странно мерцающий янтарный шар размером с детскую голову. Дилинг даже хотел зайти, чтобы разглядеть шар — он никогда не видел таких крупных чистых кусков, — но не решился. Дилинг с детства, как и все пруссы, старался держаться подальше и от вайделотов, и от их берлог.

— Никого нет, — сказал он.

— Она где-то близко, — сказал Тороп. — Идет сюда.

Дилинг напряг слух, но ничего не услышал. А из-за деревьев действительно вышла высокая, прямая и тощая, как посох в ее руке, старуха в длинном, до земли, кое-как залатанном балахоне из грубой шерсти. Всклокоченные седые волосы ее были мокрыми, а лососи, которых она несла нанизанными на прут, дергались и били хвостами.

— Удачная рыбалка! — дружелюбно приветствовал старуху Дилинг.

Не обращая на него внимания, она прошла в хижину.

— Это тебя куры считают Лаумой? — спросил Дилинг у закрывшегося за ней полога.

Ему никто не ответил.

— Почтенная! — крикнул Дилинг. — Мы пришли к тебе с миром, что же ты нам не отвечаешь?

Шкуры на входе раздвинулись, оттуда высунулась сухая коричневая рука, и в лицо Дилингу полетела змея. Это было так неожиданно, что Дилинг едва успел выхватить меч и разрубить ее. В следующий момент из хижины показалась косматая голова, бросила взгляд холодных бесцветных глаз на извивавшиеся в траве половинки гадюки, потом на Дилинга. Тот был в бешенстве, но сдерживался.

— Так-то ты встречаешь гостей, — сказал он.

Старуха кивнула и швырнула в него две гадюки. Одну Дилинг разрубил, но вторую он не успел перехватить. Ее достал Тороп. Два раза свистнул в воздухе клинок его меча, и змея развалилась на куски чуть ли не над самой головой Дилинга.

Пока он решал: стоит ли дальше сдерживаться или сразу отрубить ведьме голову? — та двинулась к Торопу, с явным интересом вглядываясь ему в глаза. Подойдя вплотную, она повела рукой перед его лицом и, убедившись в том, что он слеп, спросила:

— Давно это у тебя?

Голос ее оказался неожиданно низким и хрипловатым.

— Недавно, — ответил Тороп.

— Мы из-за этого к тебе и пришли, — начал Дилинг.

— Ты говоришь не так, как наши витинги, и не так, как ляхи. Кто ты, чужеземец? — спросила старуха, не обращая внимания на Дилинга.

— Вы называете нас рутенами.

— Это заклятие, — сказал Дилинг. — Его наложил вайделот склавинов.

— Пусть он его и снимет.

— Он уже в краю предков.

— И кто же его туда проводил? — спросила вайделотка, по-прежнему вглядываясь в Торопа. — Не ты ли?

— Я его никуда не провожал, — сказал Тороп. — Я просто перерезал ему шею.

Вайделотка вдруг ткнула корявым пальцем Торопу в грудь:

— У тебя здесь крест?

— Да, — ответил Тороп, невольно отступая на шаг.

— И ты посмел с этим прийти ко мне?

— Больше нам идти не к кому, — сказал Дилинг. — Крива ловит нас по всей Ульмигании.

Милдена взяла его за руку:

— Оставь ее. Неужели ты не видишь — она не хочет нам помочь.