Властелин Колец. Две крепости - Джон Рональд Руэл Толкин Страница 16

– Холм? - предположил Мерри. - Уступ, ступенька?

Энт тщательно повторил слова, словно попробовал их на вкус.

– Холм. Да, это так. Но это слишком поспешное слово длявещи, которая стоит здесь с тех пор, как эта часть мира обрела свой вид. Ну,ничего. Пойдемте отсюда.

– А куда? - спросил Мерри.

– В мой дом, или в один из моих домов, - степенно ответилФангорн.

– Это далеко?

– Не знаю. Может - далеко, может - нет. Какая разница?

– Да в общем-то никакой. Но, понимаете, у нас почти ничегоне осталось, мы все потеряли, - сказал Мерри. - И у нас очень мало еды.

– О! Хм! Об этом не надо беспокоиться. Я дам вам питья, откоторого вы долго-долго будете зелеными и растущими. Но если вы решитеотпочковаться, я могу высадить вас где угодно. Вперед!

Осторожно, но уверенно держа хоббитов на сгибах рук, Фангорнподнял одну большую ногу, затем другую и направился к краю уступа.Корнеподобные пальцы ног вцепились в скалы. Он торжественно спустился поступеням и вошел в лес.

Там он сразу направился сквозь заросли, все глубже и глубже,не удаляясь от ручья и все время поднимаясь по горному склону. Многие деревья,казалось, спали или обращали на Фангорна не больше внимания, чем на любогодругого случайного прохожего; иные вздрагивали, а некоторые поднимали ветви надего головой. Он шел и разговаривал сам с собой - как будто бежал долгий потокмелодичных низких звуков.

Некоторое время хоббиты молчали. Как ни странно, оничувствовали себя уютно и в безопасности, и у них было о чем подумать и чемупоудивляться. Наконец Пиппин решился снова заговорить.

– Извините, пожалуйста, - сказал он, - могу я спросить ваское о чем? Почему Келеберн предупреждал нас против вашего леса? Он уговаривалнас не рисковать и говорил, что здесь кроется западня.

– Хм, он так и сказал? - пророкотал Фангорн. - И я мог бысказать то же самое, если бы вы шли другим путем. Бойся попасть в западню влесах Лаурелиндоренана! Так обычно его называли эльфы, но теперь они нашлиболее короткое имя: Лотлориен. Возможно, они правы: может быть, он увядает, ане растет. Земля долины Поющего Золота - вот что там было в древние времена.Теперь это Цветок Грез. О, это странное место, и не всякий рискнет появитьсятам. Я поражен, что вам удалось самим выбраться оттуда. Но меня еще большеудивляет, как вы туда попали. Путников там не бывало уже много лет. Да,странное место… Место печали и скорби. Лаурелиндоренанлинделорендормалинорнелион орнемалин, - медленным речитативом проговорил он. - Только запределами Лаурелиндоренана, по-моему, листья падают чаще… И эта страна, и всепрочие, кроме Золотого Леса, стали иными с тех пор, когда Келеберн был молодым.Только… хум, хм, Таурелиломеатумбалеморна Тумбалетауреа Ломеанор как ониговорили. Конечно, многое изменилось, но не везде же, так что это верно.

– Что верно? - поинтересовался обескураженный Пиппин.

– Да про деревья и про энтов. Я не все понимаю из того, чтопроисходит, так что не могу объяснить. Некоторые из нас все еще настоящие энты,но вот многие засыпают, деревенеют, как вы бы сказали. Большинство деревьев -деревья и есть, но некоторые наполовину пробудились, а некоторые пробудилисьуже совсем… а кое-кто становится энтами. Так всегда было.

Когда это случается с деревьями, оказывается, что унекоторых плохие сердца. Сердцевина здесь ни при чем, я не это имею в виду. О,я знавал несколько славных старых ив в нижнем течении Энтовой Купели; они былисплошь в дуплах, разваливались на куски, но были тихи и ласковы, как юный лист.А есть деревья в долинах, у подножия гор, они громогласны, как колокол, нонасквозь испорчены. Такое теперь всё чаще случается. Здесь появилось многоопасных мест. Есть совсем черные пятна…

– Как Сумеречье на севере? - спросил Мерри.

– Вот, вот, что-то вроде этого, но гораздо хуже. Я знаю, чтосевер затемнен, а на этой земле есть такие глубокие долины, где тьма никогда ине поднималась и где деревья еще старше меня. Мы делаем что можем, не пускаембезрассудных путников, воспитываем, учим, расчищаем.

Мы, старые энты, - пастыри деревьев. Нас теперь немногоосталось. Говорят, что со временем овцы становятся похожи на пастухов, апастухи ни овец. Это, конечно, не сразу; а потом, овцы - они недолговечны. Удеревьев и у энтов все быстрее и ближе, они вместе идут сквозь века. Энты кое вчем похожи на эльфов: они меньше заняты собой, чем люди, лучше вникают в сутьвещей. В то же время энты похожи и на людей: быстрее меняются, чем эльфы, ибыстрее приспосабливаются, можно сказать. Энты лучше, чем те и другие, потомучто они последовательны и дольше размышляют над тем, что происходит.

Кое-кто из моей семьи теперь совсем одеревенел и едвашепчет. Нужно что-нибудь из ряда вон выходящее, чтобы пробудить их. Затонекоторые из моих деревьев очень подвижны, многие могут говорить со мной.Конечно, начали все эльфы. Это они пробуждали деревья, учили их разговаривать ислушали их. Первые эльфы всегда хотели со всеми разговаривать. А потомнаступила Великая Тьма, и они уплыли за море, разлетелись по дальним долинам исложили песни о днях, которые никогда не вернутся. Никогда… Эх, эх, эх, в былоевремя отсюда и до Синих Гор тянулся один лес, и все это называлось ВосточнымКраем. То были просторные дни! Бывало, я мог идти и петь весь день, и неслышать ничего, кроме эха в холмистых ущельях. Здешние леса были похожи на лесаЛотлориена, только гуще, сильнее, моложе. А какой аромат! Бывало, я целыенедели дышал и больше ничего не делал.

Фангорн умолк, бесшумно шагая на своих огромных ногах. Затемон опять захмыкал, хмыканье перешло в бормотанье. Хоббиты не сразу поняли, чтостарый энт поет какую-то древнюю песню…

К ивовым кущам Тазаринана я приходил по весне.

О краски, о ароматы весны в Нан-Тазарионе!

– Здесь хорошо! - говорил я.

У вязов Оссирианда скитался я летом.

О свет, о мелодии лета у Семиречья Оссира!

Здесь лучше - думалось мне.

По осени буки Нэлдорета принимали меня.

О алое золото, о шёпоты осени в Таур-на-Нэлдор!

– Здесь лучше всего, - я думал.

К соснам в нагорьях Дортониона я приходил зимой.

О, белые ветры меж черных ветвей в Ород-на-Тоне!

И мой голос летел в небеса.

Ныне эти земли укрыты волнами,

А со мной остались - Амбарона, Тауреморна, Альдаломэ,

Да моя земля, Лес мой Фангорн,

Чьи корни ушли в глубины земли,