Шепот в темноте - Vera Страница 16

— Я слышал, что лишь некоторые из заракинянок имеют подобные кольца, — жарко шептал коварный искуситель, лаская рукой то, что недавно бессовестно лизал. — Когда женщина возбуждена, то они сжимаются еще больше. Если не дать выхода этому напряжению, то кольца приносят дискомфорт. Ты не должна так страдать, Аллира. Я хочу доставить тебе столько удовольствия, сколько смогу.

— Так дай мне кончить, — сквозь зубы произнесла девушка, сверкнув яростью.

— Тогда как мне выиграть этот спор? — наигранно-опечаленно спросил любовник, втягивая в рот, окаменевший до боли сосок.

В этот момент она хотела ему всех кар на голову, проклятий и бед. Ласка между бедер была слишком нежной и сводящей с ума медлительностью, а грудь наоборот горела от укусов и грубых сосаний, заставляя соски зудеть.

— Ненавижу тебя, — процедила Аллира, почти зарычав от ощущений, будто зависла над пропастью.

— Ты передумаешь, когда я войду сюда, — уверенно ответил мужчина, углубив пальцы и коснувшись первого жилистого кольца. — Знаешь, что я понял в том боксе и сейчас? Ты кончаешь раз за разом, когда я тебя трахаю изо всех сил. Нежность лишь распаляет тебя.

Еще одно лишь мгновение таких движений и она взорвется от напряжения, которое он жестоко копил в ней, не давая выхода. Девушка думала лишь об этих чувственных касаниях её внутренних колец. Они все сжались и словно болели от желания, но в следующую секунду все закончилось, и Аллира была готова драться с ним от досады.

Когда пытка вновь началась, она лежала на боку и чувствовала свои пределы терпения. Любовник удобно разместился за спиной и нагло терся членом о самые чувственные складочки, что не мешало обнимать девушку, едва касаясь сосков. Жаркий шепот лился в уши, мешая сосредоточиться, заставляя её плавиться изнутри.

— Представь, что ты выиграла спор, — вдруг произнес он, целуя за ушком. — Что тогда? Я буду вынужден уйти, а ты останешься тут одна. Кто потушит этот пожар, которым ты так и пышешь? Сейчас тебе нужен не просто секс, а очень жесткий секс, граничащий с насилием. Может ты и сама готова изнасиловать меня, лишь бы унять этот огонь.

Продолжая медленно двигать бедрами, мужчина мучительно давал ощутить свою длину и жесткость. Набухшие губки сочились влагой, а клитор пульсировал с каждым ударом сердца.

— Позволь мне унять эту боль, — жарче зашептал любовник. — Хватит мучиться. Я тебя хочу и не отступлю с рассветом. Ты просто не встанешь с этой кровати, пока я не войду сюда. Твои кольца слишком сжались, так что боюсь, нам обоим будет больно.

Аллира захныкала от невыносимой нужды, которая сжимала все нутро. Боль уже сковала промежность, и сил на сопротивление не осталось совсем. Лишь упрямство держало её рот на замке, когда мужчина вдруг резко сменил позицию.

— Ты решила свести меня с ума, да? — пыхтя от напряжения, пробормотал он, раскидывая девичьи ножки в стороны и жадно впиваясь поцелуем между них.

В этот раз не было медленных движений и мягких посасываний клитора. Любовник грубо трахал её языком, доставая до сжатого кольца, и вырывая крики из горлышка Аллиры. Этот штурм ошеломил девушку и лишил последних сил, и так же внезапно окончился. Она смотрела, как мужчина поднялся на ноги над ней и тяжело дышал, осматривая ослабевшую жертву.

— Если бы была на моем месте, ты бы тоже не отступала, — произнес доведенный до края любовник. — Я не насильник, и становиться им не планирую.

Затаив дыхание, Аллира наблюдала, как он направился к креслу, в котором лежала одежда, сброшенная вечность назад. Девушка не верила своим глазам, в шоке понимая, что он бросает её вот так. Огонь плескался в её крови, сжигая все запреты и условия, а он уходит?! Она произнесла ту фразу, которую уже говорила:

— Не уходи.

Все еще дышавший, словно боец на арене, мужчина замер и лишь повернул к ней голову, очевидно считая, что ему эти слова показались.

— Зачем я тебе? Ты сильна и без меня.

— Ты мне нужен, — на выдохе произнесла Аллира, чувствуя, что её предел давно разрушен. — Сейчас.

— Меня только «сейчас» не устраивает, — мрачно давил он, понимая своё превосходство. — Ты знаешь, чего я хочу и на каких условиях.

— Хорошо, — закусив губу, ответила девушка. — Шестьдесят пять ночей в моей постели.

Любовник продолжал молчать и не двигаться со своими вещами в руке. Когда она уже решила, что он уйдет, мужчина с силой швырнул свою одежду на пол и зло произнес:

— Ты довела меня до края, чтобы согласиться в последнюю секунду. Не жди ласки и готовься орать подо мной. Я собираюсь драть тебя, как ты того заслужила!

Бедра Аллиры взлетели к груди, подхвачены под коленями и едва девушка успела вдохнуть воздух, как пламя коснулось промежности. Желанный и долгожданный огонь опалил её складочки и вход, заставляя расширяться под жестким и неумолимым напором. Несмотря на слова, вторжение было медленным и постепенным, позволяя привыкнуть к давлению. Её кольца сокращались в бешеном темпе, заставляя их обоих шипеть от напряжения. Жар охватил Аллиру, плавя в наслаждении. Влага сочилась сильнее, и звуки разврата быстро разбавили тяжелое дыхание любовника. Все кольца растянулись под жестким натиском, и сердце стучало в груди колоколом, заставляя чувствовать все вокруг иначе. Девушке казалось, что она чувствует биение не только своего сердца, но место более чем не подходящее для этого.

— Запомни этот момент, Аллира, — зашипел мужчина, уткнувшись лоб в лоб. — Теперь ты моя.

Слов в ответ девушка не нашла. Мир погрузился в еще большую темноту, взрываясь лишь вспышками оргазмов. Издалека она слышала свои стоны, переходящие в крики. Жаркие объятья, словно обручи, обхватывали её, удерживая в разных положениях. Мужской голос раздавался то спереди, то сзади, то лился прямо в ушко, кружа голову и без того. В один момент Аллира лежала на спине, чувствуя себя распятой и открытой перед ним, а в другой стояла на четвереньках, почти рыча в постель. Движения были взрывом, набухшие кольца сжимались после каждого оргазма, даря яркие вспышки обессиленному телу девушки. Сознание уплывало и возвращалось без воли Аллиры, подчиняясь мужчине.

Утро она встретила в собственной постели. С ужасом вспомнив, что была в спальне Моры, девушка стала озираться по сторонам, но ничего не говорило о присутствии ночного гостя. Пижама спокойно лежала на краешке большой постели. Лишь собственная нагота, да постыдная боль между ног, говорила о том, что пережила Аллира. Стыдливые мысли наполнили голову, а главная — о том, что теперь будет.