Игра Первых - Юлия Качалова Страница 15

– Присядь ты наконец! – взмолилась Синголь.

– Сейчас, моя птичка ненаглядная! Не каждый день такой праздник случается! – Добродушные глазки Симхости наполнились было слезой, но тётушка тут же снова выскользнула за дверь.

Синголь задумалась. Завтра она объявит родственникам о своем решении жить у Старца. Как они это воспримут? Конечно, ей не запретят перебраться в пещеру отшельника, но могут обидеться, а обижать любящую родню очень не хотелось. На пороге опять возникла Симхости.

– И чего это Апанхýр всё у нашего дома шастает?! – Тётушка недоумённо повела пухлыми плечами.

Когда-то Апанхур был могучим воином и талантливым военачальником. Под его руководством симхаэты сумели отразить нашествие дикарей и теперь жили спокойной жизнью. Но двенадцать лет назад Апанхур потерял любимую жену, и чёрный Хунгар забрал его разум. Соплеменники стали его сторониться, да и безумец редко появлялся среди людей. Большую часть времени он обитал в горах, промышляя охотой, а когда наведывался в селение, у хозяек пропадали то куры, то ягнята, то крынки с молоком. Но симхаэты закрывали на это глаза, отчасти из уважения к прежним заслугам Апанхура, отчасти из жалости.

– Оголодал небось бедняга, – вздохнула тётушка и вложила в руки Синголь вкусно пахнущий свёрток. – На-ка, детка, вынеси ему. А то потом опять птицы не досчитаешься.

Девушка неохотно поплелась к двери – дикий вид Апанхура и звериный запах, исходивший от него, пугали Синголь. Но не настолько, чтобы отказаться от поручения и потом целый час выслушивать упрёки Симхости. Выйдя из тепла, Синголь зябко поёжилась – к вечеру заметно похолодало. Сумерки сменились чернотой, и поначалу девушка никого не заметила. Облегчённо вздохнув, она собралась вернуться в дом, как вдруг от ствола акайи отделилась высокая тёмная фигура и метнулась к ней. Синголь вздрогнула, но, пересилив себя, протянула Апанхуру свёрток. Однако безумец не шевельнулся, впился в неё немигающим пустым взглядом ожившего мертвеца, а спустя секунду вновь смешался с ночью.

– Неужто не взял? – изумилась Симхости, когда племянница возвратила ей свёрток. – Совсем чокнутый!

– Точно… – согласилась Синголь, пытаясь подавить страх, скользким червячком заползший в сердце.

* * *

Праздник, вопреки её ожиданиям, оказался не таким уж скучным. Утомительной была лишь торжественная часть. Борясь с икотой и зевотой, напавшими на неё одновременно, Синголь отчаянно старалась придать своему лицу выражение внимания и не икать слишком громко. Потом начали дарить подарки, и виновница торжества оживилась. Чего только ей не надарили! Одних нарядов она получила столько, что в течение месяца могла бы менять их каждый день.

Самый потрясающий дар преподнёс своей любимице старый Симхарýх. Дед заслуженно слыл среди соплеменников лучшим мастером по янтарю и камню. Однако на сей раз он превзошёл самого себя! Когда настала его очередь, Симхарух бережно достал из корзины нечто, завёрнутое в белый плат, откинул ткань, и все увидели выполненную из тёмно-золотого янтаря скульптуру. Бюст девушки был установлен на изящном постаменте из белого дерева. Янтарная девушка смотрела на восхищённых зрителей широко распахнутыми глазами. Её носик был задорно вздёрнут, на губах играла улыбка, щёки украшали прелестные ямочки, а на выпуклый лоб падали завитки кудрей. Короче, это была вылитая Синголь! Подарок Симхаруха вызвал бурю восторгов, Синголь без устали обнимала и целовала деда.

Устав от речей и избытка чувств, гости уселись за столы, ломившиеся от яств. Были поданы жареная баранина, тушёная зайчатина, запечённые куропатки, скатанные в рулетики лепёшки со всевозможной начинкой. А также овощи, фрукты, орехи и кувшины с хмельными напитками, настоянными на меду. Коварные планы тётушки Симхости не осуществились. Родичи дружно работали челюстями, число угощений таяло на глазах, но умирать никто не собирался. Наоборот, все повеселели, кое-кто даже захмелел, и в числе первых – уморившаяся от приготовлений Симхости.

Когда гости насытились, пришло время воспоминаний. Синголь веселилась от души, слушая, как её тётушки, бабушки, дядюшки, дедушки рассказывают о далёких днях своей молодости, вспоминая всякие смешные истории.

– Помнишь, как я достал твой Знак? – Симхарух со смехом толкал в бок супругу.

– Как забыть-то! – улыбалась бабушка. – Ты в награду поцелуй потребовал! Дескать, мой браслет тебе не нужен, ты и сам их каждый день мастеришь. А я подумала: вот наглец!

– Но ведь согласилась! – ухмылялся дед.

– Так иначе ты б не отвязался!

Затем позвали мальчиков, ожидавших начала ритуальной игры, именуемой «Знак невесты». Чтобы набрать нужное число игроков, пришлось созвать не только сверстников Синголь и парней постарше, но даже совсем малолеток. Игроки разделялись на две группы: одна команда наряжалась дикарями, вторая команда изображала защитников. «Дикари» и защитники с разных сторон должны были незаметно подобраться к размещённому на возвышении Знаку «невесты». Если игроки обнаруживали себя, начиналась схватка. В ход пускались плоды акайи, орехи, игрушечные стрелы, и всё кончалось рукопашной свалкой. Первому, кто завладеет Знаком (обычно им являлось ожерелье, браслет или пояс), «невеста» вручала приз.

Своим Знаком Синголь избрала чудесный подарок Симхаруха, ведь это почти что она сама! За столь драгоценный Знак «дикари» и защитники устроили яростную битву. Синголь визжала от восторга, подскакивала и, если бы не её особое положение, непременно влезла бы в эту кучу малу. Наконец один паренёк выбрался из клубка сражающихся. Его пальцы почти коснулись янтарной головки, как вдруг та горсткой осколков осыпалась на постамент, а мальчику на руку упала стрела с острым металлическим наконечником. Не игрушечная стрела – боевая!

Ничего не замечавшие в пылу битвы игроки ещё продолжали свою шумную возню, когда послышались крики взрослых. Потом все разом смолкли и обернулись туда, куда указывал паренёк, державший стрелу.

За невысоким ограждением стоял Апанхур с тяжёлым луком в руках. Увидев его, Синголь почувствовала, что червячок страха растёт, превращается в удава и начинает её заглатывать. Потрясённое молчание нарушил Симхарух:

– Убирайся отсюда! – негодующе прохрипел старик. – Мы многое прощали тебе, Апанхур, но теперь всё! Ты погубил мою лучшую работу, испортил праздник нашей девочке, не испытывай больше нашего терпения!

Однако охотник, не обращая на старика внимания, перешагнул через ограду и двинулся к Синголь. Приблизившись вплотную, Апанхур заговорил. Голос, которого соплеменники не слышали годами, плохо ему повиновался, впрочем, безумец был немногословен:

– Свой подарок ты отдашь мне!

Апанхур развернулся и зашагал прочь. Едва он скрылся, со всех сторон послышались возгласы, слившиеся в сплошной гул возмущения. Но Синголь, о которой на миг все забыли, не слышала ничего, кроме звона в ушах.

* * *

Немного придя в себя после происшествия, Синголь сообщила родне, что решила пожить у Старца. Слишком взбудораженные выходкой Апанхура родственники не придали должного значения её словам. Пещера отшельника не подходящее место для юной девушки, и никто не сомневался в том, что Синголь там не задержится. Потому её не отговаривали всерьёз и лишь спрашивали, уместно ли докучать своим присутствием такому почтенному человеку, как Старец.