Земля наша велика и обильна... - Юрий Никитин Страница 15

Националист твердо знает, кто он есть, шовинист – ктоон не есть. То есть националист говорит: я русский, потому что люблю Россию,защищаю все русское, люблю русские песни, ем русскую еду, болею за сборнуюРоссии, а шовинист: я русский, потому что я не жид, не кавказец, не юсовец, нежелтомордый и не черномазый…

Националист твердо знает критерии русскости, а шовинистиз-за отсутствия таких критериев постоянно и с великим подозрениемприсматривается к членам своей же вроде бы национальной партии, выискивает тех,у кого бабушка еврейка или татарка, постоянно затевает чистку рядов и все никакне может остановиться, все никак не может…

Озлившись, я вырубил жвачник, остальные новости лучше поИнтернету, там куда оперативнее, отодвинул все бумаги о православных церквах, окладбищах, о проекте введения в школах Закона Божьего и прочей дури, которойякобы должны заниматься русские националисты.

Вошел на сайт статистических исследований, отыскал Россию идолго тупо рассматривал колонки цифр. На душе все тяжелее и тяжелее, в концеконцов ощутил такую горечь, словно пожевал полыни. Последняя переписьпятнадцать лет назад, русских в России насчитывалось восемьдесят два процента,а сейчас только шестьдесят три. В прошлый раз на втором месте были татары, натретьем – украинцы, на четвертом чуваши… и так далее. Замыкали списоккитайцы, их было пять тысяч человек. Сейчас – девять миллионов. То естьуже на третьем месте, чуть-чуть пропустив вперед татар с их десятью миллионами.

Судя по прогнозам, к следующей переписи, если все будетпродолжаться такими же темпами, численность китайцев в России достигнет сорокамиллионов. Сейчас мигрируют в Россию по миллиону в год, потом миграцияусилится. То есть через пятнадцать лет каждый второй русский… можно ли егоназывать русским?.. будет китайцем. Ах да, придумано подлое и оченьполиткорректное слово «россиянин»! Так вот, каждый второй россиянин, илипопросту – житель России, будет китайцем.

Но будет ли это уже Россия? Или слово «Россия» превратится вгеографическое название, как «Азия», «Сибирь», «Дальний Восток»,«Средне-Русская возвышенность»?

Дверь отворилась, в щель заглянула Юлия.

– Борис Борисович, к вам Андыбин… Если вы не очень заняты.

Меня подмывало сказать, что занят выше крыши, Андыбин из техрусских активистов, что любит порассуждать о поруганной России долго и сосмаком, Юлия это знает и дает мне возможность отказаться, но смолчал, кивнул, иАндыбин вдвинулся в кабинет, огромный, похожий на Тараса Бульбу, стареющиймастер спорта, двукратный чемпион мира, – из самых древних ветеранов, ещеиз тех, кто тайком во времена Брежнева собирался в знаменитом доме Телешева,закладывал основы будущего движения за пробуждение России. Власти ихпреследовали куда более жестоко, чем так называемых диссидентов. Тем чаще всеголишь отечески грозили пальчиком, а с русскими националистами расправлялисьжестоко и бесчеловечно круто.

Он же организовывал охрану из рабочих завода «Динамо» вокругклуба имени Чкалова, когда там читал лекции знаменитый Бегун. Охрану не противмилиции, а против бойцовских групп тех националистов, что всегда в Россиичувствовали себя куда большими хозяевами, чем русские.

– Слава России! – провозгласил он с подъемом.

– России слава, – отозвался я автоматически. –Садитесь, Иван Данилович. Что новенького?.. Я ожидал вас только завтра.

Он отмахнулся, сел в кресло напротив, затрещало подбогатырским весом, прогнулось. Андыбин поерзал, умащиваясь, глубоко посаженныеглаза смотрят с симпатией и сочувствием.

– Я самолетом, – сообщил он. –С пересадкой. Военные летчики подбросили.

– Не сложно было?

– У России две беды, – сказал он так жебуднично, – а остальное – «временные трудности». Переживем.

– Да-да, – ответил я. – Нация, что ест макароны схлебом, – непобедима.

Он раскрыл папку, толстые пальцы выудили один-единственныйлисток, но, к сожалению, весь испещренный цифрами и формулами. Я вздохнул,Андыбин же, не заметив или не обратив внимания, заговорил с подъемом:

– Знаешь, Борис Борисович, я тут порылся на досуге,неприятные вещи открыл… Хоть мы и привыкли к русской зиме, еще и посмеивалисьнад нежными французами да немцами, что в наших снегах накрылись, мол, слабаки,но на самом деле это у них норма, а у нас – черт знает что!

Я кивнул.

– Верно. Там, где раки только зимуют, мы живем круглый год.

Он сказал, приободренный:

– У нас не только зима – черт-те что, но и лето!..Вся Россия в самой жесткой зоне климата. Среднеянварская температура вМоскве – минус десять градусов, а это на восемь градусов холоднее, чем вХельсинки и Стокгольме – столицах самых северных стран Европы,представляешь? В Вашингтоне среднеянварская – плюс один, а про всякиепарижи и лондоны вообще молчу, там пять градусов тепла, такое даже зимойназывать совестно!

Я снова кивнул, хоть и не понимаю, зачем мне это, новсе же лучше, чем бороться с писсуарами или помогать пьяному попу отбирать дому предпринимателя.

– В России, – продолжал он с энтузиазмом, –на восьмидесяти процентах территории плюсовая температура удерживается чутьбольше двух месяцев! Понятно, что из-за климата у нас во много раз больше тратитсятоплива, а сколько на одежду, обувь, шапки, которых в странах Европы вообще незнают? Стены приходится строить толще, дороги ремонтировать чаще, замерзающаяна асфальте вода быстро все рушит. Я уж молчу, что сельское хозяйствонеконкурентно из-за короткого лета.

Он посмотрел на меня в поисках поддержки, я обронил:

– Да, хреново.

– Вот-вот. Потому наши отрасли хозяйстванеконкурентоспособны! Во слово какое длинное, но выговорил! Надо бы гнатьиностранные слова, а то язык сломаешь… Неконкурентны… тьфу!.. тем, кто вАвстралии, Южной Америке, молчу про Юго-Восточную Азию. Капитал туда убегаетдаже из России! На беду, квалифицированная… тьфу, еще одно чужое слово! Нетчтобы сказать просто «чернорабочие»… так вот эта белая рабочая сила тоже бежитиз России, как крысы с тонущего корабля. А чернущщая… ну, в том же Китаехватает и чернорабочих. Все равно будет дешевле там.

Я кивнул, соглашаясь, убегание капиталов из Россииначалось еще в начале девятнадцатого века, когда начали строить железные дорогии подключились к международной сети банков. Вывоз капиталов уже тогда достигкатастрофических размеров, не хватило средств на перевооружение армии и флота,а это привело Россию к поражению в Крымской, а затем в Русско-японской войне.

– Что-то слишком уж мрачно, – заметил я. – Как жедругие на Западе живут?

– Да так и живут, – ответил он, погромыхиваяголосом. – Возьми Канаду. Рядом богатейшие Штаты, Канада должна простоцвести, ведь соседи запросто могут вкладывать миллиарды и осваивать эту территорию…Ни хрена!.. В Канаде ненамного холоднее, чем на юге Украины, однако тампусто, как на Луне. Меньше, чем ноль и две десятых на квадратный километр! Этопустыня. Настоящая пустыня.