Темные Тропы - Мэтью Гэбори Страница 15

Король пристально рассматривал молчаливое собрание тысячи властителей Харонии. Все они были созваны под высокие своды самого обширного и грандиозного в королевстве Алебастрового Зала. Его сооружению во времена Истоков предшествовала битва, когда Драконы, Пегасы и Каладры выступили против объединенных сил Аспидов и Тарасков. Груда их костей составляла теперь остов монумента, конструкция которого напоминала усеченную пирамиду. С вершины пирамиды свешивался позвоночник Тараска, своим изогнутым концом он уравновешивал тяжесть бронзового трона. Этот трон, подвешенный в пустоте, возвышался более чем на двадцать локтей над мощенным плитами черного мрамора полом, на который властители падали ниц с грохотом, подобным удару грома.

Согласно иерархическим правилам, каждый властитель занимал свое место на одной из плит, где были высечены имена его предшественников. Плиты составляли идеальный квадрат, по углам которого стояли в охране морибоны.

Король остановил свой взгляд на сияющем металлическими бликами море внизу, у своих ног. При свете факелов казалось, будто все это воинское снаряжение колышется в полумраке на черных искрящихся волнах. От тысячи властителей исходило излучение такой могущественной силы, что король на минуту забыл об угрозе, которую представлял для них Сын Волны. Что для этой грозной и великолепной армии избранных вызов, брошенный каким-то мальчишкой?

В знак приветствия властители сняли перед королем свои шлемы. Их лица были отмечены печатью многовекового искусства чародеев-целителей и несли на себе следы весьма разнообразных эстетических предпочтений. В этом была сосредоточена сущность Харонии, ключевая сила породы, которую на протяжении веков создавали короли, распространяя повсюду могущественное влияние королевства мертвых.

Король повелительным жестом предложил властителям подняться, и, когда каменные своды вновь сотряс грохот, тело его задрожало в экстазе. Ему непременно хотелось еще продлить это мгновение, забыть об осаждающих его сомнениях и насладиться спектаклем, соразмерным его величию. Застыв в абсолютной неподвижности и подняв глаза к трону, властители ожидали в глубокой тишине. Король отыскал взглядом Арнхема. Выделяющийся стройностью и пугающей худобой, харонец слегка покачивался в своих доспехах. Лишь магия целителей позволяла ему облачаться в доспехи без опасения рухнуть под их тяжестью. У него были длинные светлые волосы, собранные в пучок наподобие лошадиного хвоста, и алые заклепки, предохраняющие его тело от некроза.

«Мы из одной семьи, и, однако, у меня никогда не было более опасного врага, чем ты…» – подумал король. Он в последний раз окинул глазами собравшихся, прочистил горло и суровым голосом возгласил:

– Господа, соблаговолите одобрить созыв сто третьего королевского совета.

Выполняя эту обязательную формальность, в знак согласия властители разразились единым хриплым криком.

– Поскольку властитель Дарек задержался в Долинах Пегасов, я позволил ему прислать вместо себя сына. Одобряете ли вы его присутствие?

Властители выразили согласие.

– В тот день, когда я ступил на этот трон, – продолжал король, – я поклялся именем наших прародителей привести королевство мертвых к его апогею. Я верил в достижимость этой цели до того дня, когда угроза, которую мы считали давно исчерпанной и погребенной, внезапно восстала из прошлого. В течение нескольких веков Харония всеми силами старалась одолеть Волны и отмести их напрасные попытки остановить нас. Я заслужил этот трон тем, что разыскал Мать Волны, моему предшественнику оставалось лишь позаботиться об устранении ее Сына. Он был уверен, что ему это удалось, и все мы в это поверили, но сегодня нам следует признать очевидное: Януэль, Сын Волны, жив и являет собой крайне серьезную угрозу для продолжения наших завоеваний. Тот, кто занимал этот трон до меня, недооценил его, и я допустил ту же ошибку. Да, господа, мы промахнулись дважды… – Он сделал паузу, дав время властителям проникнуть в смысл сказанного, и вновь взял слово. – С давних пор мы научились жить в стенах тюрьмы, в которую Фениксы заточили Харонию. С давних пор мы научились сражаться с небытием…

Никто из обитателей королевства, даже сам король, не вспоминал об этой мучительной истине иначе как сжав кулаки. В этом заключалось все то, ради чего харонцы бились за каждую пядь Темной Тропы, за каждую душу, вырванную у Мкропотока.

Они взращивали королевство, приговоренное к исчезновению, королевство, фундамент которого мало-помалу подтачивало время. Мощи Хранителей, оставшиеся во времена Истоков на полях сражений, породили королевство мертвых, но каждый уходящий день ослаблял его могущество. Темные Тропы поддерживали жизнь королевства, находящегося в агонии, чтобы не дать навсегда исчезнуть целым улицам и кварталам. В частной беседе король как-то поведал одному из своих приближенных морибонов, что их борьба напоминает усилия человека, по пояс засыпанного в глубокой могиле. «У этого человека, – прошептал он доверительно, – остались только руки, чтобы отгребать песок, наполняющий могилу…»

Тем не менее ни один харонец не сомневался в обоснованности этой ожесточенной борьбы. Ведь каждая из сторон боролась за выживание. Однако только Волны сумели различить за кровожадностью харонцев это исходное побуждение, эту непрестанно обновляющуюся потребность убивать, чтобы продлить жизнь королевству мертвых. Они не ошиблись ни в чем, кроме одного обстоятельства: они не рассчитали время.

Время, необходимое Харонии для того, чтобы исчезнуть. Они полагали, что весь Миропоток опустеет раньше, чем королевство мертвых само погрузится в небытие. Эта ошибка вынудила их принести себя в жертву ради сотворения Матери Волны и возможности рождения ее Сына.

Король задержал дыхание. Как и властители, он не знал, что станется со всеми этими строениями, если они внезапно побледнеют в сумеречном свете перед тем, как раствориться вместе с их обитателями, не оставив после себя ничего, кроме мертвой земли, распространяющей отдаленное благоухание Истоков. Знатоки древних текстов, пытавшиеся проникнуть в эту тайну, сходились на одной и той же теории. Заточенное в пределах реки Пепла, королевство пожирало самое себя и, следовательно, было обречено на вымирание. Первое время они верили, что пробитые недолговечные бреши в окружавшем их кольце помогут спасти королевство. Они считали Темные Тропы подобием корней, тянущих соки Миропотока, чтобы вечно питать Харонию. Но с течением времени пришлось смириться с очевидностью: Темные Тропы не могли спасти королевство мертвых. Они только продлевали его агонию.