Сага о Гуине. Книга 1. Маска леопарда - Каору Куримото Страница 15

Скрежет прекратился, кто-то начал стучать в стену. Глаза Гуина засверкали.

— Нет, это не крыса, — произнес он таким тихим голосом, что Ремус едва расслышал. — Если только здешние не обладают разумом и не превосходят обычных размерами. Эти твари, конечно, могут грызть стену, но вряд ли они способны подавать сигналы.

— Гуин, — прошептал мальчик, — должно быть, в соседней камере кто-то есть.

— А… — произнес воин, и в этот момент из стены начал выдвигаться камень.

Гуин успел поймать его, чтобы шум не привлек внимания стражника. Из образовавшегося отверстия донесся приглушенный смех.

— Наконец-то, — произнес мужской голос, довольно молодой и бодрый. — Вот теперь можно как следует поговорить.

Ремус хотел что-то ответить, но Гуин положил руку ему на плечо и отвел от стены. Кто знает, может быть, это какая-то уловка Черного Графа?

Не услышав ответа, человек, находившийся в соседней камере, произнес с сомнением:

— Эй, есть там кто-нибудь? Вы бы могли ответить, что никого нет, но ведь это бессмысленно. Я слышал сквозь дрему шаги множества ног и то, как дверь открылась. А захлопнув ее, меня окончательно разбудили. В общем, я знаю, что вы там!

Гуин и Ремус переглянулись. Гуина вновь посетили подозрения, но все же голос незнакомца показался ему приятным.

— Эй, вы слышите? Или так напуганы, что боитесь разговаривать? Или вас так замучили, что вы не в силах шевелить языком? В таком случае ответьте хоть стоном! Или ждете, пока я представлюсь? Я совсем забыл о манерах. Торчу здесь уже давно, с тех пор, как высказал этому прогнившему графу все, что о нем думаю, и схватился за меч. Меня зовут Иставан Валачский. Я прослужил в Торусе всего несколько дней, и после этого меня отправили в этот склеп. Ведь вся Стафолосская Застава не подходит для живых, верно?

— Что это значит? — спросил Гуин, забыв об осторожности. Но услышав ответ, снова заволновался.

— Ага, кто-то все-таки есть! Но что за голос! Может быть, ты из талуанских великанов, живущих на севере? Или лагонских варваров, или носферусских демонов? Ты разговариваешь так, будто твой рот набит сырым мясом врагов! Но кем бы ты ни был, тебе не хочется здесь оставаться. Спрашиваешь, почему здесь склеп? Да потому, что этот гниющий граф — живой мертвец. Я служу наемником с двенадцати лет, видывал множество крепостей и часто бывал на поле битвы, а зачастую жил в свинарнике, но в подобное место еще не попадал. Итак, я представился, теперь ваша очередь.

— Меня зовут Гуин, — выговорил тот как можно четче. — Меня поймали в лесу. Кажется, Черный Граф хочет, чтобы я сражался для него на турнирах.

— Охотно верю, — откликнулся Иставан по-прежнему дружелюбно. — Этот старый мерзавец всю жизнь наживался за счет невольников. Мы, наемники, немногим отличаемся от них. Ты не предлагал свой меч герцогу монгаулов?

— Насколько знаю, мой меч принадлежит лишь мне одному.

— Вот как? Тогда открою тебе один секрет. Я собираюсь выбраться отсюда сегодня ночью, и если хочешь, можешь бежать со мной. Даже если тебе ничто не угрожает, лучше не оставаться тут ни единой секунды.

— Почему? — Гуин положил руку на плечо Ремусу, чтобы успокоить его, потом пододвинул стул к дыре и уселся, положив ногу на ногу.

— Эта крепость проклята, вот, почему! — ответил Иставан. — Я жил в военном лагере с четырех лет, а с двенадцати сам стал сражаться и превратился в настоящего мужчину. Так что у меня выработались инстинкты, позволяющие выживать в любой обстановке. Уж поверь. Из-за этой способности меня прозвали Колдовским Мечом. И я говорю тебе, что тут обитает злой дух. Даже в этот момент над крепостью висят черные тучи несчастья. Может быть, все дело в чуме, терзающей графа, а может, тут замешано куда большее зло. Словом, это место проклято. Все казармы наемников полны слухами. Никому не ведомо, что происходит в черной башне. К ней не приближается даже личная графская охрана. Но что-то точно происходит. И мне совсем не хочется выяснять, что именно!

— А доказательства есть? — спросил Гуин заинтересованно.

— Есть, и я услышал о них от графской охраны, — ответил Иставан. — Незадолго до того, как наш отряд прибыл сюда, исчезли три молодых охранника, по одному в неделю. Всех их в последний раз видели у входа в черную башню. Потом пропало несколько лошадей и слуг, а также старик, прислуживавший графу много лет подряд, еще с той поры, когда тот жил в столице. После того как пропал старик, поползли слухи, а черные всадники начали отправляться на какие-то секретные задания, по несколько отрядов сразу. Они уезжали на рассвете и возвращались на закате, и с ними появлялось по трое незнакомцев, закутанных в черные плащи. С тех пор исчезновения прекратились, но никто так и не может во всем разобраться. Гуин молчал.

— Знаешь, я как-то слышал от чародея из Торуса, — продолжал Иставан, — что лишь одна вещь может облегчить страдания, причиняемые черной чумой. Это теплая плоть и кровь живых людей.

На некоторое время повисло молчание, потом он снова заговорил:

— Может быть, я простой наемник, но чувство опасности досталось мне не в дар от демонов. Я способен видеть то, что многие не могут или не желают видеть. И если подозрительных фактов становится слишком много, выстраиваю их в стройную цепочку. Откуда я узнал, что над этой заставой витает смерть? Я догадался: граф приносит в жертву окрестных жителей. Когда всадники отправились на секретное задание в последний раз, с ними приехали пятеро или шестеро… людей, если их можно так назвать. Один из них свалился с лошади, с него упала шапка, и я слышал, как он закричал: «Альфетто! Альфетто!»

— Что еще за Альфетто?

— Бог пустынных земель, — прошептал Ремус. — Ему поклоняются дикари, живущие в Носферусе.

— О великий бог равнин Мос! — воскликнул Иставан. — Вас там что, двое?

— Тише! — прошипел Гуин. — Не буду вдаваться в подробности, но со мной заперт маленький мальчик. А его сестру увели куда-то. Если хочешь, беги, а я должен сперва освободить девочку.

— Гуин! — воскликнул Ремус, хватая его за руку. Через некоторое время из дыры снова донесся голос.

— Девочку увели одну? — спросил Иставан.

— Да, кажется, ее собирались запереть в одиночку.

— Тогда ее готовят.

— Для чего? — воскликнул Ремус испуганно.

Снаружи постучали в дверь тупым концом копья. На некоторое время воцарилась тишина, потом разговор продолжился более тихими голосами.

— Знаете, что я думаю? — сказал Иставан. — Думаю, девчонку увели в отдельную комнату, чтобы использовать… ну, понимаете, для чего.

— Нет! — воскликнул Ремус, содрогаясь. — Я не позволю демонам выпить кровь моей сестры!

Гуин снова положил руку ему на плечо, а Иставан продолжал как ни в чем не бывало:

— В таком случае, у нас гораздо меньше времени, чем мне казалось. По правде говоря, я сильно дергаюсь. Понятно, что рано или поздно племена Сем придут отомстить за всех, принесенных в жертву, и устроят большой набег. Я придумал план. Выложил проклятому графу все, что накипело, полагая, что меня отправят судить в столицу. Ведь я — наемник в монгаульской армии. Но, кажется, перестарался, а может быть, Черный Граф не привык соблюдать военные законы. Вместо того чтобы отправить меня в Торус с первым же почтовым конвоем, он объявил меня преступником и заточил сюда. Наверняка собирается принести в жертву. Но я ничуть не напуган — бывал и не в таких переделках. Иставан Колдовской Меч рожден в рубашке. Мне даже нагадали, что в один прекрасный день приберу к рукам все королевство. Это судьба, и я в нее верю. Сейчас я простой наемник, но когда-нибудь буду править всей этой страной, и ни один демон-кровопийца не встанет на моем пути. Ну а пока мы с вами сбежим отсюда до завтрашнего рассвета.