Слепцы - Александр Золотько Страница 15

Кривой что-то пробормотал неодобрительно, но спорить не стал. А Хорек все еще молчал. Они молча перекусили, оделись и вышли на мороз.

Снегопад прекратился, небо очистилось, и солнце, отражаясь в белоснежном покрове, слепило немилосердно.

Снег скрипел оглушительно.

У ворот на них глянули два стражника с сонными лицами: видно, только что вышли из теплого помещения и еще даже толком не проснулись. Мечей и копий у прохожих не было – и ладно. А кинжалов под одеждой у Кривого и Хорька рассмотреть не смогли.

Даже Рык не заметил, что эти двое, не сговариваясь, захватили с собой кинжалы.

В Камне, как обычно, было людно и шумно.

Торговки истошно расхваливали свой товар, звенели молоты в кузнях, стучали топоры у плотников, визжали поросята, привезенные на продажу, и с криками шныряла детвора.

В спину Хорьку пару раз влепили снежки, но он даже не оглянулся – так и шел с белыми снежными пятнами на тулупе.

– У них тут всегда ярмарка, – неодобрительно пробормотал Кривой. – Не едят, не спят, дай им поторговаться.

Рык быстро обнаружил то, что искал, – двух дружинников, приценивавшихся к чему-то у торговки: может, к мискам и горшкам, а может, к дочери, бросавшей на видных парней быстрые взгляды.

– Значит, так, – не оборачиваясь к Кривому, сказал Рык. – Я сейчас пойду, и что бы ни случилось – вы стоите тут и смотрите. Если поведут меня к княжескому двору – все хорошо, идите себе спокойно и ждите меня до завтрашнего дня. Если потащат к страже – бегом к ватаге, все забирайте и уходите в берлогу. Там ждите меня дня три и решайте, что дальше будете делать. Или нового вожака выберете, или разбежитесь. Понятно?

– Куда уж понятнее, – проворчал Кривой. – А если тебя прямо тут убьют, что делать?

– Сами придумаете, не дети малые, – Рык надвинул Хорьку шапку на глаза и легкой походкой двинулся к женихающимся дружинникам.

– Совсем сдурел Рык, что ж он делает-то? – прошептал Кривой. – Зачем?

Рык подошел к гончарному ряду, посмотрел, даже взял в руки ярко-желтый горшок, заглянул внутрь, словно прикидывая, стоит ли брать, вздохнул, поставил на место. Сделал шаг в сторону и оказался за спиной у дружинников.

Парни были ладные, высокие, рядом с ними Рык казался старым и каким-то невзрачным, а тулуп с грубой заплаткой на рукаве так вообще выглядел старой застиранной тряпкой по сравнению с белоснежными тулупчиками дружинников.

Дружинник махнул рукой, рассказывая что-то девчонке, отступил назад и натолкнулся на стоявшего сзади Рыка.

Рык не смолчал. Хорек, понятное дело, не расслышал и не разобрал по губам ничего, но сказанное, видно, обидело или оскорбило дружинника.

Щеки парня мгновенно полыхнули красным. Резко повернувшись к Рыку, дружинник замахнулся было, но ударить не успел. И Рык вроде не бил, даже руку не поднял, а парень согнулся и пропал из виду, скрытый толпой от Хорька.

Второй дружинник тоже ринулся на Рыка, но, как и первый, внезапно остановился и упал на колени. Это уже Хорек рассмотрел.

Поняв, что начинается драка, прохожие бросились в стороны, чтобы не попасть драчунам под горячую руку или под нож: времена такие лютые, что режут людишки друг друга легко и просто. Но когда истошно завизжали торговка горшками и ее дочка, люди вдруг остановились, развернулись и поспешили на крик – посмотреть, кого убивают.

Любопытство оно ведь всегда было посильнее страха.

Хорек тоже побежал, его толкнули, но подскочивший сзади Кривой подхватил ватажника под руку и помог удержаться на ногах.

Дружинники теперь выглядели не так празднично. Одному не повезло: он упал грудью в конский навоз, как на грех, свежий, не замерзший, и теперь на полушубке красовалось желто-коричневое пятно.

Второй все еще был чистым, но стоял на коленях, прижав руки к причинному месту и закрыв глаза. На лице, несмотря на мороз, выступил крупными каплями пот.

Рык стоял рядом, даже не пытаясь исчезнуть.

– Да я тебя! – закричал испачканный, снова бросился на Рыка, но нарвался на неожиданную оплеуху и полетел в сторону, переворачивая горшки. Грохот – крик торговки стал еще громче. У дружинника на лице появилась кровь: Рык ладонью врезал ему по носу.

Толпа вокруг волновалась: кто-то кричал, что убивают, кто-то ругался, что всякие оборванцы дружинника обижают, а третьи так и вовсе возмущались, что дружинники совсем стыд и совесть потеряли, человека бьют у всех на глазах.

Оба дружинника снова оказались на ногах. К коричневым пятнам на груди одного прибавились ярко-алые, второй был бледен и морщился при каждом движении. Однако на Рыка они бросились дружно.

Тут подбежали стражники, расталкивая народ и раздавая тумаки замешкавшимся. Крики усилились – теперь уже орали на стражников, но те внимания на ругань не обращали, все и так было понятно: пришлый затеял драку с местными, да еще с дружинниками.

Стражников было четверо, поэтому Рыка они скрутили быстро, да тот и не сопротивлялся.

– Давай к сотнику его! – скомандовал рябой стражник. – Там разберемся.

Дружинник вытер рукавом разбитый нос, пачкая полушубок, что-то сказал своему приятелю. Тот отмахнулся.

– Что ж ты, красавчик, за стражников прячешься? – поинтересовался Рык. – Правильно, какие нынче дружинники? Название одно. По бабам шастать, на кухне каши варить… Вы ж себе горшочки выбирали, кухари? Хоть бы знак снимали, прежде чем позорить себя и князя.

Дружинники покраснели и двинулись на Рыка.

Один из стражников сунулся было им навстречу, но получил в рожу и отлетел в сторону. Упасть ему не дала толпа, но обида все равно была нанесена, да еще прилюдно.

– Ах вы ж, сучьи дети! – зарычал он.

– Княжий суд! – закричал испачканный дружинник, хватая Рыка за ворот.

– Княжий суд! – вторил ему приятель, пытаясь завернуть обидчику руку за спину.

– Я ж тебе сейчас! – вопил обиженный стражник, а соратники тащили его в сторону, чтобы не встревал поперед княжьего суда.

Торговка голосила над битой посудой, зеваки кричали, переговаривались и просто свистели от общего избытка чувств, и только Рык стоял посреди всего этого спокойно, даже, кажется, улыбался.

Еще бы: все шло, как и задумывалось. Теперь, как бы ни болела старая рана князя, а обиженного дружинника он по Дружинному договору должен был принять сразу и приговор обидчику вынести еще до заката.

Рык редко ошибался.

Так и в этот раз не ошибся.

Почти не ошибся.

Вот только, когда дружинники связали ему за спиной руки веревкой, взятой у стражников, а потом испачканный замахнулся и ударил Рыка в лицо кулаком, вперед бросился Хорек.

Не задумываясь ни на миг.