Слепцы - Александр Золотько Страница 14

Сказать?

Упрекнуть?

Бросить все и уйти? Прямо сейчас спрыгнуть с саней и пропасть в морозной темноте…

Кривой словно услышал мысли Хорька – положил ему на плечо руку, придерживая.

Хорек заплакал, спрятав лицо в воротник.

Так и плакал до самого гостевого дома у ворот Камня.

Там их ждали Враль и Дед. Они уже за всех заплатили за ночлег – сидели, дожидаясь ватагу и прихлебывая из высоких кружек слабое местное пиво в общей комнате.

Увидев вваливающихся в дом ватажников, Враль вскочил им навстречу, но Рык отмахнулся, бросив коротко: «Спать», и все отправились в комнату, где на полу лежали охапки сена, накрытые кусками холста.

Кроватей в гостевом доме, как обычно, на всех не хватало.

Хорек стащил с себя тулуп и валенки, повалился на сено и замер. Он думал, что еще долго не сможет уснуть, но провалился в сон мгновенно, едва успев закрыть глаза.

Ему ничего не снилось.

Враль выслушал Рыка молча, не перебивая, что с ним случалось редко. Даже когда вожак упомянул о новых тюках травы, Враль ничего не сказал, дождался, пока Рык сам замолчит, окончив рассказ.

Молчал и Дед.

Для разговора они спустились в общую комнату, сели за стол. И хоть народу было много, здесь они могли спокойно поговорить: голоса, крики и смех сливались в общий однообразный рокот, выхватить из которого что-то одно было очень трудно. Да и остальным не хотелось мешать: уставшие от выпитого и съеденного у Молчуна Дылда, Заика, Хорек и Кривой спали.

– Значит, нам в Базар-на-Протоке… – сказал Враль.

Только у него получалось так: не поймешь – спрашивает он или предлагает. Или даже насмехается. Его в юности за это часто били, но так ничего вбить и не смогли.

– Не знаю, – протянул Рык. – Не знаю… Даже не понимаю, почему я не бросил все. Ведь понятно же – нужно бросать и разбегаться. Дед себе домик купит в краях своего детства…

– Угу, – кивнул Дед, – как раз там, где родился. Там сейчас земли дешевы, людей все равно нет.

– Ты откуда родом? – Враль вдруг сообразил, что ничего не знает о ватажниках: ни откуда они, ни даже их настоящих имен. Промышляет с ними который год, а не знает. Разве что о Рыке. Да и то случайно.

– Если стать спиной к солнцу, – чуть протяжно, как зачин сказки начал Дед, – возле Зеленого кряжа, а потом пойти прямо, никуда не сворачивая, то через половину дня как раз окажешься там, где стоял мой дом. Это если от начала Рудной тропы идти. Я из дому с войском проходившим убежал, чуть постарше Хорька был.

В голове всякие подвиги крутились, даже с матерью не попрощался, чтобы она, значит, меня в дом не загнала да в подполе не закрыла. Мамаша у меня суровая была: батька ни черта в жизни не боялся – в драку против трех-четырех мог кинуться, я сам видел не единожды, а вот мать мою боялся до немоты.

Она только глянет – он побелеет весь, прям как усохнет. Прости, говорит, милая, больше не буду, говорит… Мужики смеялись – он им потом морды бил, когда мамаша не видела. Да…

Дед допил свое пиво, грустно посмотрел на дно кружки, дернул за полу пробегавшего слугу и молча показал ему пустую посуду. Тот живо приволок полную.

– Сбежать-то я сбежал, в лучники записался и даже повоевал. Про битву у Черного камня слышали? Я там был. И на Песчаной косе, и в Резне на Лугах… Мне как раз двадцать пять исполнилось, когда северяне в плен взяли. Думал – смерть. Только у них праздник какой-то был. Вот они и отпустили каждого десятого. Палец на руке отрубили на память и отпустили, – Дед поднял правую руку, демонстрируя отсутствие большого пальца. – Видать, перепились они тогда – кто ж лучнику правый большой рубит. Лучнику левый нужно отрубить, а на правой руке – большой и указательный. Чтоб, значит, ни лук взять, ни тетиву натянуть. Точно – перепились.

– Повезло, – согласился Враль, – я слышал, что у них раньше был обычай пленников ослеплять, а каждому сотому оставлять один глаз. Чтоб поводырь был. И идите, добрые люди, по домам – на нас греха смертоубийства нету…

– Лучше бы они меня ослепили тогда… – Дед отпил пива. – Домой я пришел, а дома-то и нет. Ни дома нет, ни деревни, ни рудников. Я даже костей не нашел в долине. Кладбище осталось, старое, новых покойников там без меня, почитай, и не хоронили… Куда люди подевались? Я ходил, искал, если кого встречал, спрашивал. Потом подвернулась ватага, я и ушел. Вот с тех пор и брожу. Мне домой возвращаться некуда. Лучше уж в нашей берлоге доживать. Сколько там мне осталось?

– Ты всех нас переживешь, – улыбнулся Враль. – Так что, Рык, предлагаешь врассыпную?

– Дождемся Полоза с Рыбьей Мордой, поговорим… Каждый пусть решает. А я…

– А ты?

– А я завтра к князю схожу, потолкую.

От неожиданности Враль прыснул, прикрывая рукой рот.

– Вот так вот просто пойдешь и потолкуешь?

– А что? Или князь умер?

– Живой. Говорят, приболел немного: уже почти неделю старая рана как открылась на ноге, выходить со двора не может, – многозначительно произнес Враль. – И никого не принимает. И тебя, понятное дело, не ждет. Да и зачем тебе?

– Поговорить, – Рык задумался, легонько похлопал ладонью по столешнице. – Ты в городе часто вертишься – как, Дружинный договор действует?

– А чего ему не действовать? Князь живой, с чего это не действовать? Князь скорее себе руку откусит, чем дедовские законы нарушит. Сам знаешь… По себе, – понизил голос Враль.

Рык молча посмотрел в глаза Вралю, тот отвернулся.

– Завтра и пойду, – повторил Рык.

– Один пойдешь?

– Хорька с собой возьму, – Рык невесело улыбнулся. – И Кривого.

– Ладно, – кивнул Враль. – Как знаешь. Полоза дожидаться будешь?

– Если успеет приехать – поболтаю с ним. Если нет – вы тут ему все расскажете. И решите. Я не вернусь – без меня расходитесь, не лезьте вы в это все.

– Без тебя, значит, не лезть, а с тобой – лезть, – подвел итог Враль. – Говорят, что я шутник, а мне до тебя… Зачем тебе к князю? Смертушки ищешь?

– А ее искать не нужно, – вмешался Дед. – Она сама тебя найдет и приветит. Место она тебе уже приготовила. Каждому уже приготовила постельку… Меня только, кажется, обошла…

Дед встал из-за стола, буркнул, что на двор пора, и вышел.

– Зачем тащишь за собой мальчишку и Кривого? – поинтересовался Враль. – Их-то за что?

– Они в сторонке постоят, посмотрят, как меня принимать будут, потом придут и вам расскажут. Все, спать.

Обычно Рык редко ошибался. Этим утром он тоже не ошибся. Почти не ошибся. Если б не Хорек, то все нормально бы прошло, а так…

Рык поднял Хорька и Кривого рано, еще только рассвело. Сказал, чтоб собирались, чтоб оружие с собой не брали и денег много тоже. На всякий случай.