Экипаж черного корабля - Федор Березин Страница 15

Штаб военно-земноводных сил (ШВЗС) прислал рекомендательную директиву. Откуда у нее «растут ноги», можно было почувствовать по самому тону, а также по примененному лексикону. Тутор-Pop в злости и совсем не намеренно скомкал хронопластину с дешифрованным текстом. Однако эта вспышка вовсе не решала проблемы. Он прямо-таки видел, как где-то там, в другом полушарии, в далеких темных глубинах океана, в бронированном пузыре Мозгового Центра рдеют от счастья предвкушения тайны, потирают ладошки в предчувствии водопада расколотых фактами гипотез полудобровольные отшельники — гениальные сливки Брашской Республики. Генерал почти воочию представлял их внутричерепной зуд в ожидании новых данных о таинственном тороиде. Риск и возможные, а может, и неизбежные потери техники и людей не трогали их нисколько. Ведь люди как единичные экземпляры, не возбуждали их воображения и попросту не были их специальностью. Их интересовали большие массы и статистические единицы, которые можно складывать, вычитать, а лучше и приятнее всего сводить к нулевому потенциалу. Однако у генерал-канонира имелась отличная лазейка, сквозь которую он мог упорхнуть из власти этих жадных ручонок, любящих щупать калькуляторы и гнуть карандаши, возводящие в степени иерархии неизвестных. Они не имели права давать ему команды напрямую, он не относился к категории головастых мальчиков, с детства заблудившихся в интегральных джунглях. Рекомендации ШВЗС? Рекомендации тем и отличаются от четко и недвусмысленно отданных распоряжений, что их можно стряхнуть с плеч, но продолжать имитировать крайнюю озабоченность.

Новое, невиданное доселе явление «радиационный тороид» и так принес экипажу «боевой горы» большое количество суеты. И горя тоже, разумеется. Почти сразу после выпадения из этого нового вида смерча пилоты «Парнокопытного» почувствовали себя плохо: тошнота, головокружение, хуже того — рябь в глазах и даже кратковременная, на несколько секунд, потеря зрения. Испытывали ли подобное остальные члены команды, исследователи радиолокации, для вождения «тянитолкая» никакого значения не имело. Может, их состояние было несколько лучше за счет отгороженности от мира и радиации дополнительной стеной из аппаратных шкафов, но они совсем не умели управлять дирижаблями, так что, будь они даже в самом добром здравии и самочувствии, для предотвращения катастрофы это бы не значило ничего. Скорее наоборот, умереть в апогее здоровья было бы гораздо обиднее и несправедливей, чем слабым, заплеванным рвотой и бьющимся в судорогах существом.

Кроме человеческого фактора, на «Парнокопытный» влияли и другие — технические. Во время кратковременной борьбы с заглотнувшим его тороидом ему не только откусило винт, но еще и проткнуло один из газовых баллонов. Это могло сделать парящее где-то поблизости сорванное блюдце локатора или отломанные ножики лопастей. Установить точно не представлялось теперь возможным. В силу всех этих обстоятельств люди, находящиеся в «Сонном ящере», могли только молиться спрятавшимся в пыльном небе богам и сочувствовать судьбе мечущегося во тьме «Парнокопытного».

В этой ситуации никак нельзя было надеяться на удачное завершение миссии. Вначале Тутор-Pop распорядился о подготовке к полету следующего дирижабля-геликоптера, включив в экипаж медиков. Однако Бакзан-Рор, командир всей помещенной на борту «Ящера» летающей техники, воспротивился:

— Мы не знаем, что это было, генерал-канонир. Вдруг мы имеем дело с новым «баковским» оружием? Я готов вести «тянитолкай» лично, но вы ведь в курсе, это последняя полностью готовая к полетам машина.

Тутор-Pop хмуро кивнул и распорядился на случай, если «Парнокопытный» не дотянет до «Ящера», выпустить из чрева танковую «пятерню». Он оказался прав, дирижабль-геликоптер не долетел до «горы» двадцать пять километров. Он сел безаварийно, а то, что «Циклопы» с медиками уже находились снаружи, сэкономило время.