Чужой мир - Ксения Власова Страница 15

– Закройте глаза, я нанесу основу.

Я послушно зажмурилась и внимала наставлениям уже вслепую.

– Волосы традиционно считаются символом женственности. Некоторые молодые женщины делают короткие стрижки, проявляя свой бунтарский дух, но в целом это не одобряется. Нам повезло, что вам не придется наращивать волосы. Эта длина вполне подойдет.

У меня не получилось удержаться от колкости:

– Я старалась.

– Если бы старались, родились бы блондинкой, – отбрила Элеонара. – На Цинфе блонд неимоверно популярен.

Я развела руками и опасливо уточнила:

– Вы собираетесь изменить мой цвет волос?

– Нет, это лишнее. У вас он и так светлее, чем у среднестатистической цинфийки, а значит, будет привлекать внимание в любом случае.

Я с облегчением перевела дыхание. Становиться блондинкой мне совсем не хотелось.

– Откройте глаза, – скомандовала Элеонора, и я, вздрогнув, уставилась в зеркало, где встретилась с собственным уже менее бледным отражением. – Сейчас внимательно следите за моими действиями и запоминайте. Если что-то будет непонятно, спрашивайте.

Я снова кивнула. Теперь казалось, что функция китайского болванчика включена у меня по умолчанию.

Элеонора действовала быстро и уверенно. Погрузившись в новый для себя мир (никогда не увлекалась модой и частенько пренебрегала макияжем, а замысловатым прическам обычно предпочитала высокий хвост на макушке), я с усердием ученицы-отличницы впитывала знания, разве что язык от усердия не высовывала.

Время пролетело незаметно, и я вздрогнула, когда Элеонора добавила финальный штрих в виде блеска для губ и отошла оценить получившийся результат. Судя по тому, что за все время нашего знакомства улыбнулась она впервые, увиденное ее удовлетворило.

Я перевела взгляд с нее на зеркала. Не могу сказать, что из него смотрела незнакомка, но все же изображение было мне немного чуждо.

Плиссированная прямая жемчужно-пудрового оттенка юбка в пол, того же цвета лаконичные лодочки на высоком каблуке, просторная шифоновая блуза с ярким орнаментом из птиц, небрежно стянутая на талии тонким изящным ремешком с нарочито-грубой крупной пряжкой. Переливающаяся серебристой чешуей маленькая сумочка-клатч, лимонно-желтый, вторящий оперению птиц, маникюр и уложенные волнами волосы, перехваченные на макушке широкой лентой – эта девушка сочетала в себе утонченность и какое-то естественное бунтарство, которое еще называют богемностью. Да, в этом образе определенно чувствовался класс.

В последнюю очередь я рассмотрела свое лицо. Освеженное макияжем, оно действительно казалось привлекательнее, чем было на самом деле. Кажется, даже глаза стали как будто ярче и больше.

– Это я оставляю вам, – проговорила Элеонора и подбородком кивнула на чемоданчик, уже снова собранный и закрытый. – Теперь гардероб.

Она подошла к изголовью кровати, быстро нажала какую-то кнопку, и постель плавно поднялась вверх, обнажив под собой пространство для хранения вещей. Два огромных пузатых чемодана канареечного цвета заставили меня с удивлением приподнять бровь. Это все мне?

– Вещи уже упакованы и скомбинированы в образы. Не вздумайте экспериментировать! – строго предупредила она, впервые повысив голос. – Просто развесьте их по вешалкам. Не перепутайте аксессуары. Они вложены в пакеты с одеждой, так что будьте внимательны.

Я подавила улыбку. В голосе моего стилиста-надзирателя сквозила такая искренняя тревога, будто мне предстояло обезвредить бомбу, поэтому важно было запомнить, какой же проводок надрезать: синий или красный.

– Я постараюсь. Спасибо вам, – от души поблагодарила я.

Возможно, во мне говорил страх нового, но было откровенно жаль расставаться с Элеонорой. Несмотря на внешнюю невозмутимость, в ней чувствовался тщательно скрываемый темперамент. Не знаю, откуда я это взяла, но могла бы поспорить, что не ошибаюсь.

По лицу Элеоноры пробежала едва заметная тень удивления, словно она не ожидала благодарности и теперь была смущена. Поправив пучок на макушке, она неожиданно заметила.

– Птицы, изображенные на вашей блузке, символизируют Цинф. Они называют их ринами.

– Похожи на земных колибри.

– Да, есть немного, – легко, почти благодушно согласилась Элеонора и, посмотрев в иллюминатор, сухо добавила. – Подлетаем. Приготовьтесь к посадке.

Она шагнула к двери и, уже открыв ее, резко обернулась, царапнув пол маленькими, толстыми каблуками офисных туфель.

– Удачи вам, Майя.

– Спасибо, Элеонора.

Она кивнула и вышла из каюты. Я медленно опустилась на кровать и наощупь пристегнулась ремнями безопасности. Корабль едва уловимо тряхнуло – стыковка с платформой прошла успешно. Услышав глуховатый звук, с которым пилотный «штырь» присоединился к посадочной площадке, я нервно сглотнула.

Кажется, началось.

Думала я в этот момент вовсе не о приземлении корабля.