Терновая ведьма. Исгерд - Евгения Спащенко Страница 14

— Хёльмвинд, я действительно не могу утверждать, что владычица ветров мертва. Но даже если она спит вечным сном, для нас же безопаснее никогда не будить ее. Пусть сказки останутся сказками… — примирительно донеслось из-за чайного столика.

— Мы сами сделали их таковыми. И теперь блуждаем в своем суеверном страхе. — Теряющий остатки воли Северный ветер яростно потряс головой. — Зачем? Ради какой цели?

Лишь сейчас принцесса обнаружила, что Фаруна давно грезит наяву, обмякнув словно кукла с затуманенным взором.

— Я не сумею ответить на твои вопросы, потому что сам не владею правдой до конца. Но готов поклясться: путешествие в страну Тьер-на-Вьёр обернется для тебя гибелью. Для каждого из вас! Так не лучше ли сокрыть вздорные мысли на самом дне разума, отрешиться от них, чтобы жить покойно?..

Восточный ветер обратил строгий лик к Изольде, и ей захотелось отвернуться, спрятать лицо на груди у отважного волка. Но вместо этого принцесса только глубже зарылась пальцами в седой мех. Требовательный голос отдавался в висках болезненным стуком, но не имел над ней власти.

— Так путь тебе известен, Эйалэ из Вишневого дома?

Ветер недобро сощурился.

— Ни один мудрец не предскажет, что ждет вас на нем! Теплится ли в Терновой стране жизнь или она ушла вслед за нашими легкокрылыми предками… Если не хочешь затеряться в глубинах проклятых зеркал, послушай меня, девочка…

От покровительственного обращения внутри у Изольды будто лопнула тугая струна.

— Следи за языком, верховный! Ведь я могу и осадить за непочтительность. И тем более за порожние угрозы, о сути которых ты сам не догадываешься.

Синие глаза ее искрили, терновые браслеты давно перекинулись с тонких запястий на шею Лютинга, но не причиняли ему вреда — лишь сплетались тугим ошейником. И по прерывистому дыханию девушки, по ее дрожащему голосу Таальвен чуял: за его спиной могущественная колдунья, имя которой — Изольда Мак Тир.

Эйалэ расправил тонкие усы, потер бороду — этих жестов принцессе хватило, чтобы уловить его беспокойство, как бы ветер ни храбрился.

— Хочешь встретить верную смерть — не стану держать, но Хёльм с тобой не пойдет.

— Пойдет, если таково его желание. — Изольда спрыгнула со своего места и направилась к Северному ветру, застывшему истуканом.

Льдистые его глаза погасли, красивое лицо сделалось бездушным.

— Твоим чарам не побороть мои, — бросил снисходительно восточный владыка.

По встревоженный Ирифи позади него плаксиво запричитал:

— Метка… я вижу метку на его груди…

— Ты был бы прав, верховный, если бы не моя власть над твоим братом. Суть ее во сто крат глубже, чем природа твоих сил. Гляди же!

Без колебаний колдунья прикоснулась к плечу Хёльмвинда, стиснула в пальцах его холодную руку. Грудь ветра судорожно всколыхнулась. Секунда-другая, и взор его обрел осмысленное выражение.

— О! — только и проронил Эйалэ.

— Проклятье! — Хёльмвинд ухватился за голову, идущую кругом.

И лишь Зефир продолжал изумленно таращиться из своего угла. Полчаса кряду он наблюдал за принцессой с братьями, но поделать ничего не мог. Охранный амулет, который перед отлетом вручила ему Лива, не позволял уснуть, но могущества его было недостаточно, чтобы расшевелить ветра, попавшего под влияние магнетических чар.

— Покажи нам зеркало Тьер-на-Вьёр! — приказала тем временем принцесса. — Хочу увидеть его собственными глазами.

— Нет, — возразил хозяин дома после длительной паузы.

— Нет? — Она нахмурила светлые брови, и нежное личико сделалось коварным. — А есть ли у тебя право отказать мне? Припомни, владыка, как год назад просил меня об услуге. Пришла пора вернуть долг, и путь в Тьер-на-Вьёр — именно то, что я хочу взамен.

Ладони и ступни Восточного ветра внезапно отяжелели, в душе заворочалось неведомое прежде чувство беспомощности.

— Означает ли это, что ты окончательно вознамерилась покинуть пределы нашего мира?

Острые волчьи уши пытливо замерли. Но сейчас и сам Лютинг не посмел бы противиться персту всесильной судьбы. Ведь и он ощущал, как вокруг поднимается невидимый, но оттого не менее мощный водоворот, выбраться из которого можно, лишь оставив любое сопротивление.

— Да, — неожиданно для самой себя заявила девушка.

— Что? — оторопел Хёльмвинд.

— Я отправлюсь с тобой.

— Зачем? — Сердце его безумно колотилось. — От тебя мне требовалось лишь содействие в разговоре с Эйалэ.

— И ты его получил, но у меня имеются свои основания посетить Тьер-на-Вьёр. — Изольда смущенно оглянулась, ища поддержки у Таальвена. Грозовая синева в ее глазах потихоньку таяла.

— Посетить? — насмешливо хмыкнул Восточный ветер. — Скорее всего, ни один из вас не вернется.

— Но ведь зеркало не единственное? — пробормотал Зефир сонно.

В тот же час братья будто вспомнили о его существовании и обернулись к юноше: Эйалэ с недоумением, Хёльмвинд — одобрительно.

— «В колдовских зеркалах не сокрыть под заклятиями правды…» — говорится в детской песенке. — Младший ветер протер глаза. — Значит, их много?

— Едва ли. — Эйалэ откинул со лба прядь гладких волос. — Меньше десятка, я полагаю. К тому же неясно, где находятся остальные и действуют ли.

— Вот и узнаем — на обратном пути. — Собравшись наконец с силами, северный владыка поднялся из кресла. — Пока же меня этот вопрос не слишком заботит. Я собираюсь отыскать Розу Ветров.

— Горе! — как ненормальный завопил Ирифи и кинулся ему под ноги, теребя свой нелепый кожаный ошейник. — По ту сторону только тлен, повелитель. Пусть же мертвое остается таковым! Нельзя колебать зеркальную гладь, нельзя будить прошлое!

Еще немного, и Хёльмвинд бы сжалился над несчастным вихрем, но подать ему руку поспешила Изольда.

— Не расстраивайся, — ободряюще улыбнулась она. — Иногда беспрекословно верить древним заветам — не самое удачное решение.

Бывший соглядатай сторожевой цитадели уставился на девушку огромными бесцветными глазами и через мгновение опасливо отнял пальцы от тернистой ладошки. Больше он не сказал ни слова.

— Ох, Хёльм, — предпринял последнюю попытку Восточный ветер, явственно чувствуя, как судьба брата утекает из-под его неусыпного контроля. — Воля твоя не принадлежит самому себе, а твое сердце…

— …Моя личная проблема, — неприязненно оборвал ветер. — Забудь о нем и подумай лучше о пустой скорлупке, что спрятана в твоей собственной груди.

Эйалэ осекся. Говорить с северным верховным всегда было тяжело, но теперь, когда за спиной его маячила могущественная терновая чародейка… Лишь ее смерть уберегла бы брата от страшной ошибки. Но по силам ли ветру такое?