Трехручный меч - Юрий Никитин Страница 14

Он повернулся к мудрецам. Те притихли под острым взглядомчеловека, Рожденного Отдавать Приказы.

— А что скажете вы?

Они переглянулись, наконец один проблеял дрожащим голосом:

— А вы уверены… э-э… что не представляете… э-э-э…какой-то особой ценности?

Я замялся. Конечно же, я знаю, что я и есть самая что ниесть уникальная ценность, потому что это и есть я, любимый и единственный, авсе остальные… они совсем не ценные уже тем, что они — не я, но что-то все ещемешает говорить об этом вслух, хотя другие уже об этом говорят и пишут безвсякого стеснения, мужчины ходят, распустив животы, а женщины не разгибаютколеней, полагая, что приоткрытые яйцеклады все компенсируют.

— Не уверен, — ответил я честно. — Не уверен.

— А особой ценности для Хозяина Тьмы?

Я ответил на этот раз быстрее:

— Да я его в глаза не видел!

По их лицам видел, что брякнул глупость, для ненависти вовсене надо кого-то видеть, ненавидели же мы британских колонизаторов, проклятыхюсовцев, римского полководца Красса, испанских инквизиторов, Гитлера, Буша,сволочного Яго и хохлов, что воруют газ и нефть из труб.

— А он вас? Через магическое зеркало?

— Ну и что? — буркнул я. — Неужели за моюзамечательную фигуру можно возненавидеть настолько? Мешки с золотом на дорогахне валяются! Да и трон… гм…

Король предположил:

— Может быть, вы и есть наследник их престола?Истинный?.. Ну там Властелин Тьмы силой и предательством устранил законногоимператора, благородного… как его там, но было известно точно, что настоящийимператор успел оставить наследника… Это случается на каждом шагу!

Я ощутил приятное щекотание. В засыпальных грезах иногдапредставлял себе, что я — потомок Александра Невского, Дмитрия Донского, а то ивовсе самого Рюрика, так что почему не предположить, что моя родословнаятянется до самого Тамонхаима?..

В тиши раздался дребезжащий голос:

— Ваше Величество, это можно узнать только однимспособом.

Король кивнул, ему было все понятно, только я спросилдовольно глупо:

— Каким?

Он взглянул без удивления, ведь я варвар, а кто ждет отварвара умничания, за это нас и любят, хотя стараются близко за столом несадиться, а в темных переулках не встречаться.

— Квест, — обронил он просто.

— Квест, — повторил я, — какой квест? Яквесты не люблю! Я — экшенник, фрагист, эртээсовец. В крайнем случае эрпэгэ,если не слишком много умничают с разговорами. Да и нужен ли он?

Король развел руками:

— В последнее время этот человек… если он человек,которого именуют Властелином Тьмы, Мастером Ужаса, Владыкой Зла, начал активнорасширять свои пределы. Уже захватил соседние королевства, собирает армии длядвижения в наши края. Нам будет трудно дать ему отпор… Стыдно сказать, но я почтизабыл, с какой стороны браться за боевой топор. Армию давно распустил, ссоседями живу не разлей вода, друг на друга не нарадуемся. Вообще мечтаем, чтонеплохо бы как-то объединиться в одно большое королевство тихо и незаметно…

— Общий Рынок, — обронил я понимающе. —Интеграционные процессы, а то и вовсе глобализм на марше… А Черный Властелинтоже глобалист, только по-своему, по-юсовски. А Юсландию, эту империю Зла, надоостановить, вы правы. Но только не понимаю, какого хрена она на меня взъелась?Я хоть юсовцев и не люблю, но живу, стыдно сказать, как юсовец. И ничего немогу поделать. Даже чешусь после бани. Слаб человек, а я местами так вообщеобщечеловек, хоть обычно не признаюсь, чтоб не приняли за демократа. Я им что,дорогу перешел?

— Или заступил, — сказал король.

В комнату вошел прихрамывающий немолодой мужчина в длинномхалате до пола и с капюшоном, скрывающим лицо. Откинувшись назад, нес передсобой большую медную посудину с колыхающимся маслом. Мудрецы опасливо прикрылиладонями и локтями книги, когда он начал зачерпывать ковшиком масло и подливатьв светильники. Правая рука вздрагивала и не разгибалась в локте, явно плохосрослось сухожилие. Молодец король, всем дал работу, старый воин не выброшен напомойку, чувствует себя нужным обществу. Даже обществу мудрецов. Огоньки тут жевспыхивали ярче, веселее, даже черные тени стали полупрозрачными и прижались кполу.

— Узнать бы, — произнес я снеудовольствием, — в чем заступил…

Мои глаза продолжали следить за этим хромым, я старалсяпонять, почему появился в такой важный момент. То ли шпион Черного Властелина,а это значит, что мое положение гораздо хуже, то ли соглядатай соседнихкоролей: дружба дружбой, а разведки работают, то ли человек клана магов, чтохотят подчинить короля свой власти, чтобы им приносили в жертву девственниц… новполне может быть, появился для того, чтобы я не забывал, что не в поле ведембеседу, а находимся в королевском замке, в большой библиотеке, просторномкаменном помещении с множеством книг, горят светильники, так как уже вечер, чтовсего два окна, узких, стрельчатых, с цветными стеклами.

— Ты знаешь, — сказал король и взглянул мне вглаза, — как можно выяснить.

Я поморщился, у меня фигура варвара, но варваром я себячувствую, только когда настроюсь или когда совсем уж забалдею или расслаблюсь,все-таки интеллигентность не спрячешь даже под мускулами.

— Всегда одно и то же, — ответил я снеудовольствием. — Снова бить зад о конский хребет… Пусть даже междухребтом и задом комфортное седло, но передвигаться со скоростью восемь миль вчас, под солнцем, ветром, дождем, лягушками с неба, а из придорожных кустовбудут через отмеренные промежутки времени выскакивать довольно жалкиеразбойники…

— Жизнь есть жизнь, — философски заметил король.

— Я хотел бы, — пожаловался я, — чтобы мояжизнь была более гладкой! Но чтоб не стала, конечно, задницей.

— Жизнь, — проговорил король, — сложнаяштука. Сделать сложную жизнь простой может только хороший меч. Или боевойтопор. Что и хорошо для нас, верно?

Он улыбнулся, глаза сверкнули огнем. Я увидел на миг в этомстареющем льве некогда грозного хищника, сердце дрогнуло, то был еще тот дядя,не хотел бы с ним встретиться, когда он был лет на сорок моложе.

— Жизнь прекрасна, — пробормотал я, — что иудивительно! Я вот только боюсь, что жизнь — это то, что происходит, пока мыстроим другие планы.

— Ну, — сказал король успокаивающе, — это жевсе мелочи…

— Если жизнь из мелочей, а мелочи постоянно не хватает,то что это за жизнь!

— Жизнь слишком длинна, — проговорилкороль, — чтобы быть незначительной. К тому же слишком коротка, едвауспеваешь ее испортить.

Я промолчал, ведь мне положено тут же хвататься за меч, диковращать глазами и рваться на бой с Властелином Тьмы, но что-то очень нехочется, я знаю и то, что если серого вещества в голове мало, то жизньстановится серой, а если, как вот у меня, много — жизнь становится черной.