Коготь и цепь - Анастасия Машевская Страница 13

– И мой племянник Аксель.

– Ваша милость, – поклонился тот.

Гвендиор еще раз обвела взглядом собравшихся. Не нужно быть жрицей, чтобы понять, что они родственники, хмыкнула королева мысленно: все унаследовали немного неровный нос с широкой переносицей и буйные светлые кудри Хорнтеллов. Отличалась только девчонка. Гвен остановилась строго напротив и бесцеремонно вцепилась в нее глазами.

Ахиль, ни дать ни взять, была хорошенькой. Чуть ниже среднего, ладная, с густыми волосами необычного цвета: каштан и яркая позолота боролись в копне, словно медведь и лев. Небольшие кругловатые синие глаза – куда ярче и темнее, чем у отца и братьев, – смотрели с лица, с которого еще не сошла до конца детская одутловатость.

– Помнится, Клион, у вас было две дочери, – хмуро спросила королева, все еще разглядывая Ахиль с критической оценкой. Девушка уже залилась краской.

– Вы правы.

– И старшая по-прежнему в том проклятом месте?

– Да, Айхас служит… на Ангорате, – уклончиво ответил Клион. Не стоит упоминать о Праматери в присутствии Гвендиор.

– Негоже христианину иметь дочь-язычницу, Хорнтелл. Приручили бы.

Клион ничего не ответил и оправдываться не стал.

Понимая, что большего не добьется, Гвен приосанилась, вздернула подбородок и с некоторым недовольством велела идти внутрь:

– Я устала с дороги.

Через два часа, приняв ванну, переодев платье и просушив волосы, королева спустилась в трапезную.

– Добро пожаловать, – поднялся Клион. Блюда на столах стояли нетронутыми.

За едой Хорнтеллы старались всячески поддерживать беседу, но королева не отличалась словоохотливостью и больше наблюдала за девчонкой Хорнтеллов. Наскоро покончив с едой, она прямо обратилась к хозяину замка с просьбой поговорить наедине. Клион быстро проглотил недожеванный кусок, приложил салфетку к губам и, откашливаясь, велел остальным выйти. Гвен пошла на широкий жест:

– Не стоит беспокоить семейство. Пройдемте в ваш кабинет.

– Разумеется. – Клион поднялся и, дождавшись королевы, пригласил следовать рядом.

Хотя кабинет герцога находился едва ли не в другом конце замка, путь прошли молча. Только когда за их спинами стража закрыла дверь, мужчина спросил:

– Приказать принести вам что-нибудь?

– Не нужно.

– В таком случае, я вас слушаю. Чем обязаны вашему визиту, к тому же столь неожиданному?

– Все знают об отношениях Иландара с племенами варваров и знают, что новое вторжение не за горами, – начала Гвен говорить тоном настоятеля монастыря, и Клион понял, что это надолго. – Последняя их атака стоила больших потерь. В такой ситуации следует запасаться друзьями и союзниками. Нашим ключевым помощником был Архон, но последние события таковы, что Иландар больше не полагается на него. Потому мы ищем союза с христианнейшей страной Этана Западным Орсом и надеемся, вы не откажетесь помочь.

– Разумеется, служить стране – долг каждого. Что требуется от дома Хорнтелл?

– Брачный союз. Ахиль должна выйти замуж за наследного царевича Орса.

Хорнтелл не стал переспрашивать, но отозвался далеко не сразу:

– За горца? Но они дикари.

– Они христиане, Клион, это главное.

– Орс слишком далеко, да и Ахили всего четырнадцать.

– Ахили уже четырнадцать! – Еще и препирается! Его дочери предлагают царский венец, а он! Можно подумать, она, Гвен, тут его спрашивает! – Я была ненамного старше нее, когда выходила замуж за короля. Алай согласен на альянс только на условиях брачного договора. А теперь подумай, почему я приехала к тебе?

По одному взгляду Хортнелла стало ясно, что мужчина уже парой минут раньше ответил себе на этот вопрос.

– Вот именно: у меня нет ни дочерей, ни племянниц. Единственная племянница короля уже замужем. Так что остаются только герцогские семьи. У Стансоров, кроме Шиады, никого нет, дочери Ладомара всего одиннадцать, она еще не годна. Остаешься только ты, да и у вас с Гетой не разбежишься.

– Вы считаете, это достаточный аргумент, чтобы я выслал еще и вторую свою дочь в такую даль, где я толком и навестить ее не смогу?

– Я не понимаю, Клион… – Никто из них не заметил, что королева уже давно перешла на «ты», это было привычным для обоих. – Ты против того, чтобы твоя дочь стала следующей царицей Орса?

– Поймите верно, Орс сегодня не в лучшем положении, кто знает, что станет с ним завтра.

– С карты Этана целую страну за один день точно никто не сотрет.

– Это верно. Но как быть с Ахилью? Она никогда не воспитывалась для такой роли.

– Я в свое время тоже. Препятствием это не стало, – весомо произнесла Гвен.

Хорнтелл тяжело вздохнул: если предложение делает королева, значит, исходит оно от короля. А король не просит подданных. Однако согласиться вот так, сразу, даже не попытавшись найти какой-нибудь выход… Все-таки он уже давно придумал, как устроить Ахиль наиболее удачно для всех, менять ничего не хотелось.

– Я… я бы хотел немного подумать, ваше величество.

– Подумай, Хорнтелл, – высокомерно отозвалась королева. – Лучшего предложения для твоей дочери просто не существует. Если надо, посоветуйся с женой, к утру я жду решения. И если оно окажется положительным, обещаю, что твой младший сын Клиам войдет в первую дюжину королевских гвардейцев еще до наступления лета.

Гвендиор видела, что Хорнтелл уже почти сделал выбор, и, дабы подтолкнуть наверняка, добавила:

– Ты всю жизнь верой и правдой служил государству, Клион Хорнтелл, так не позволяй своей семье срамить доброе имя дома: пусть и они служат Иландару всеми силами и средствами, какими наделил их Господь.

Королева поднялась. Клион поднялся тут же.

– Да пребудет с тобой Бог, лорд Излучины Тарса. И имей в виду, Ахиль Далхор звучит не хуже, чем Ахиль Хорнтелл.

Клион лежал в кровати, обнимая супругу. Любимую женщину, улыбнулся он. Воистину любимую: уж сколько жизнь их испытывала, и она, его Гета, всегда была рядом, всегда безмолвно шла за ним, как тень, в самое страшное пекло; всегда смиренно провожала на войну и ждала в неусыпных молитвах; берегла детей и – на удивление всякого лорда в Этане – терпимо относилась к его бастардам. Возможно, потому что он ни разу не обмолвился об их матерях, хотя Гета и знала, что Тирант – сын Неллы. Она смогла себя убедить: Нелла не была женщиной для Клиона – в ночь Нэлейма всякая женщина суть Богиня, и все, что творится в такую ночь, – всего лишь долг. Как молитва или жертва на алтаре. Боги требуют жертв, она знала. Боги отняли у них с Клионом двух детей, еще во младенчестве, но дали ей возможность возместить утрату с бастардами мужа. Он принес в жертву Праматери свое семя, а она – свою доброту.