Час Черной звезды - Евгений Малинин Страница 13

«Повар, — догадался Ратмир, — хотя и молод. Хотелось бы, конечно, кого-то поопытнее, но можно испытать и этого!»

Трижды посвященный волхв перевел взгляд на многогранного. Совсем молодой паренек едва доходил Ратмиру до плеча. Чуть раскосые глаза, черные, удивительно густые волосы и широкие скулы выдавали в нем южанина — на Севере тоже можно было найти похожий тип людей, но они не любили покидать свои земли. Лицо юноши было какое-то… острое — при широких скулах странно впалые щеки, длинный тонкий нос, небольшие тонкие губы. Светло-карие глаза были неуловимы — парень вроде бы смотрел в лицо Ратмиру, но при этом его взгляд ускользал, словно боялся выдать некую тайну. И руки у паренька были… беспокойные — то прятались за спину, то независимо упирались в бока, то, словно обессилев, обвисали вдоль тела, но пальцы при этом продолжали шевелиться, как будто что-то перетирая или ощупывая.

Ратмир насторожился, однако не выдал этого. Негромко, но с некоторой суровостью в голосе он спросил:

— Как вас зовут?..

— Хвост, — немедленно откликнулся многогранный. — Из стаи южных лис!

Веснущатый изверг посмотрел на лиса, словно желая убедиться, что тот закончил представляться, и только затем неторопливо низким голосом проговорил:

— Пап*!*и*!*н, изверг из стаи западных оленей…

Ратмир помолчал, еще раз внимательно оглядел обоих парней, а затем обратился к извергу:

— Ты, Папин, можешь заняться своим делом — ужин на две персоны должен быть готов к часу вепря.

Он перевел взгляд на Хвоста, но Папин все тем же неторопливым тоном переспросил:

— Господин не уточнит, что именно подать на ужин?

Ратмир вопросительно поднял бровь, и Папин пояснил:

— Я еще не знаю вкусов господина, его гастрономических пристрастий…

— За столом будет двое волков, так что ты можешь исходить из этого факта… А вообще-то, в еде у меня никаких особых пристрастий нет, однако пища должна быть свежей и из отличных продуктов. Особенно вино!.. И имей в виду, что этот обед будет твоим испытанием!

— Понял, господин, — прогудел изверг и, немного неуклюже повернувшись, направился к выходу.

«Надеюсь, он знает свое дело… — с внутренней улыбкой подумал Ратмир, — и место расположения кухни».

Затем он снова повернулся к ожидавшему Хвосту.

— Хвост… Странное имя для многоликого… — Трижды посвященный специально употребил имя, придуманное многогранными извергами, и убедился, что это ничуть не возмутило южного лиса. — Неужели тебе дал это имя твой отец?!

— Нет… — быстро улыбнулся в ответ Хвост. — Мое родовое имя — Хворост, это уже здесь, в университете, меня так прозвали… Ну, вроде бы сократили мое настоящее имя.

— И давно ты в университете?..

— Второй год…

Бодрости в голосе Хвоста вдруг значительно поубавилось, и Ратмир понял, что разговор на эту тему парню не очень нравится. Однако он продолжил его:

— И чем же ты все это время занимался?

После этого вопроса Хвост совсем скис. Взгляд его уехал в сторону, словно на боковой стене он увидел что-то очень интересное, да и отвечать он уже не торопился. Однако Ратмир молчал, и потому отвечать лису пришлось:

— Год я отсидел на Скамье Познания, а потом меня… ну… это…

— Выгнали?.. — подсказал Ратмир.

Хвост кивнул и опустил глаза к полу.

— За что?!

Вопрос прозвучал настолько резко, что парень испуганно вскинул глаза и встретил жестко вопрошающий взгляд вдруг позеленевших глаз трижды посвященного волхва.

— За что?! — снова прогремел вопрос, и Хвост вдруг понял, что губы у трижды посвященного при этом оставались неподвижными. — Говори! Я все равно узнаю правду!

— Меня обвинили… что я… ну… сказали, будто я… ворую…

Последовала пауза, и Хвост вдруг ощутил, как напряжение, скрутившее его тело, опало. Следующий вопрос Ратмира прозвучал уже гораздо спокойнее:

— Сказали или… доказали?..

Хвост быстро покрутил головой:

— Только обвинили, доказать ничего не смогли!

— Тебя исключили из учеников только по подозрению?.. — удивился Ратмир.

Хвост кивнул и снова опустил глаза к полу.

— Значит, обвинявших было больше пяти… — констатировал Ратмир.

Хвост опять молча кивнул.

— Так обвинение было обоснованным? — проговорил Ратмир уже совсем спокойно, даже чуть насмешливо.

И снова последовал лишь молчаливый кивок, но чувствовалось, что Хвост несколько приободрился — раз Ратмир не прогнал его сразу, значит, надежда оставалась.

— Так… — Ратмир прошелся по комнате и опять остановился напротив опустившего голову юноши. — Тебе покровительствует… Вершитель?!

Вопрос был не случаен: Кануг, занимавший место руководителя Совета посвященных, тоже был из стаи южных лис. И хотя считалось, что трижды посвященные никак не связаны со стаями, в которых они родились, на деле такое покровительство не считалось серьезным нарушением этики.

Однако Хвост отрицательно помотал головой.

— Кто же тебя… пристроил в услужение к трижды посвященному?! — с нескрываемой насмешкой поинтересовался Ратмир.

Хвост едва заметно вздохнул и после крошечной паузы ответил:

— Дважды посвященный Хорт… Я не мог вернуться в стаю, после того как меня… Ну, вот… Господин Хорт предложил мне пойти в услужение к трижды посвященному… Он сказал, что трижды посвященный не будет интересоваться моим прошлым, а если я ему понравлюсь, то со временем он, может быть, возьмет меня в ученики…

— Но трижды посвященные не берут в ученики многоликих, не прошедших хотя бы первого посвящения!

— Господин Хорт сказал, что бывали исключения, только надо заслужить благодарность трижды посвященного!

Ратмир в раздумье еще раз прошелся по комнате, а затем, остановившись, неожиданно спросил:

— Почему твои обвинители не попытались поймать тебя с поличным?! Ведь можно было устроить тебе ловушку…

И тут физиономия Хвоста вдруг расплылась в нагловато-довольную ухмылку:

— Они пробовали меня ловить, и не один раз пробовали! Ха!.. Только у них ничего не получалось! И никогда бы не получилось!!!

— Однако какое-то доказательство у них все-таки было! — с напором проговорил Ратмир.

Хвост снова помрачнел и с нескрываемой злобой выдохнул:

— Они подкупили какого-то торговца и представили его ректору. Этот торговец заявил, что я расплатился в его лавке меченой монетой. Он даже описал метку, но не смог представить монету! Ее у него просто не было — я в его лавке никогда ничего не покупал! Но ректор учел эти показания… этот навет!!! И меня выгнали!