В пламени феникса - Анна Апрельская Страница 13

леди Симоника Шахинская

Шохарские пещеры, королевство Эмилиания

Глоттимирский камень был сильнейшим из артефактов, он мог завладеть разумом любого существа. Именно он и держал в плену всех кто, по каким-то причинам мешал тёмной колдунье. А сейчас Глоттимир пытался завладеть сознанием моих спутников.

“Мальчики! Приходим в себя! Камень ничего вам не сделает, если вы мысленно произнесёте фразу: “Дети Богов создали тебя, ГлоттиМир! Да пребудет с тобой Мир! Неси добро в Мир!” — воздействуя на спутников, почти прокричала я. — Молодцы… Как же хорошо когда тебя слушаются сильные мужчины... Незабываемое чувство...”

“Спасибо, Симоника! Мы бы застыли тут до появления тёмной… — поблагодарил меня Иванивиан. Мы сейчас будем забирать камень? Убить змея тихо не получится…”

“Ты прав, не получится тихо… — согласилась я, посылая к змею шарик тёмной магии, пусть ещё поспит монстр. — Стоит его убить, как это станет известно Зилонии… А нам такого варианта совсем не надо! Поэтому мы оставим его на потом”.

“Согласен… А теперь куда?” — спросил меня брат, глядя на множество коридоров, которыми были пронизаны стены огромного зала.

Переключив вновь свое зрение на магическую тёмную сторону, я увидела те самые точки, что знали меня, вернее нас…

“Вон тот коридор, идемте… Наши два объекта находятся именно там”, — показывая путь, произнесла я.

***

И опять коридоры, повороты и коридоры… Наконец, мы вышли к небольшому залу с полупрозрачными стенками. Видно было, что за ними кто-то есть, моё сердце рвалось вызволить всех плененных тёмной… Но я понимала, если я это сделаю, то не спасу короля. Просто не успею… Нет! Нужно взять себя в руки…

“Малышка, почему у меня такое чувство, что за одной из этих стенок кто-то очень родной мне?” — взволнованным голосом спросил Лонни.

“Вот и мне бы хотелось знать ради кого мы пришли сюда в первую очередь… Душа Его Величества Элеоновиана велела мне идти сюда! И затем только вызволять его… Странно”, — поделилась и я своими мыслями с братом.

Мы почти вместе с ним подошли к одной полупрозрачной стене, за которой угадывался женский силуэт. Положив руку на уже почти стеклянную поверхность, я с помощью тёмной магии заставила исчезнуть преграду, разделяющую нас от пленницы.

Почему моё сердце так рвется к этой молодой женщине?

— Пожалуйста... Умоляю... Там мои дети... Я нужна им... — непрерывно твердила она, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Всё хорошо! Мы спасли вас... — прошептала я, заходя в камеру, и ставя полог тишины.

— Мы не позволим навредить вам и вашим детям. Обещаю! — произнес Лоннивиан, подходя к бывшей пленнице, которая подняла свои заплаканные глаза… так похожие на мои…

— Ликтовиан?.. — тихо произнесла молодая женщина, вглядываясь в черты лица брата.

— Нет, я его сын…

— Что? Лонни… мой маленький мальчик… — слёзы текли из глаз… нашей мамы. — Значит прошло уже много лет… ты успел вырасти... Знаешь, мне никто не верит, но у тебя есть сестра… Её у меня украли! Нужно её найти! Малышке грозит опасность… Вокруг нее огонь! — плакала мама, вцепившись в брата и рыдая не останавливаясь.

— Мамочка… я нашлась… со мной все хорошо! — тихо проговорила я, хоть и не была уверена, что она меня услышит.

— Что… Никочка… — обернулась она, все же услышав меня. — Доченька… — глядя на меня мокрыми от слез глазами, прошептала мама.

Я сорвалась и подлетела к самым родным для меня людям, маме и брату. Прижавшись к ним, заплакала уже и я, не выдержав напряжения.

— Дети мои!.. Какое же счастье, что вы со мной!.. Даже находясь в беспамятстве, когда меня усыпила тёмная колдунья, я знала, что родила двоих деток. Но мне никто не верил... Ни любимый муж… Ни единственная сестра… — делилась своим горем с нами мама, обнимая нас с братом. — А затем появилась Зилония… Подруга Наивании, моей сестры-близнеца… И через пару недель, все почему-то принимали за герцогиню Шахинскую не меня, Нованию. А мою сестру Наиванию... Как же горько мне было это... Особенно видеть, как Она обнимает Моего мужа...

— Тут можешь не переживать, между ними никогда ничего не было. Теперь я понимаю почему… Отец просто понял, что Она это не Ты!.. Хоть и под колдовством находился всё это время, — успокоил маму брат, нежно вытирая её слезы.

— Это правда? — с улыбкой произнесла она. — Мне для счастья и вас бы хватило... Мои крошки выросли… Ты стал сильным и привлекательным мужчиной, Лоннивиан. А ты доченька, прекрасной яркой и невероятно красивой девушкой. Моя Симоника...

— Симоника? Ты знаешь мое имя? — удивилась я, как такое возможно?

— Не уверена… Но так я называла тебя, когда во сне укачивала свою плачущую малышку. Я могла прийти к тебе только во сне… — сказала мама, напевая так хорошо знакомую мне колыбельную. — Не знаю правда ли я перемещалась к тебе, Никочка… Но эти ночные посещения помогали мне не сойти с ума…

— Я помню её… — тихо проговорила я, прижимаясь к материнскому плечу в первый раз в жизни.

— Эта песня не очень известна даже среди эмилов. Я помню, ты мне её пела, приговаривая, что скоро мы с сестрой будем вместе… — прошептал брат, глядя на нас изумленными глазами. — Но как мы это можем помнить? Мы же были младенцами...

— Видимо, это опять же я виновата... Когда я поняла, что со мной скоро что-то сделают, лишат меня возможности видеть сына. Я очень захотела, чтобы вы меня запомнили… Именно тогда я произнесла сложнейший заговор которому научилась у прабабушки, тёмной колдуньи, — удивила нас мама, в нашей крови есть и тёмная!..