Проникновение - Марина Суржевская Страница 12

- Что слышал, - я в сердцах отбросил мешок. - Пока это скрывается, но Сотня обеспокоена.

- Милостивый Горлохум, - прошептал потрясенный Ирвин. - И что теперь будет?

Я отвернулся, пряча свои эмоции.

- Мы это исправим. Идем. Я слышу шаги.

- Сверр… - а-тэм задержался у выхода, проницательно заглянул в глаза. - Эта чужачка, женщина…

- Оливия Орвей, - я растянул гласные и облизнулся. - Ей я приготовил нечто особенное.

- Ты играешь с огнем, Сверр.

- Как обычно, - оборвал я.

Ирвин недовольно приподнял брови, а я улыбнулся.

- Кстати, пора развлечься, мне становится скучно!

А-тэм выразительно скривился.

***

- Что происходит? - Мы с Максом оторвались от исследования столбов и удивленно посмотрели на суету в центре поселения. Женщины усаживали маленьких детей в кожаные мешки и взваливали на плечи, мужчины надевали на головы уже знакомые нам черепа животных.

- Куда они собрались? - Я пожала плечами, так как ответа, конечно, не знала.

От шатров нам махал руками Юргас, явно подзывая к себе.

- Что ж, идемте, Оливия, - улыбнулся профессор, - все равно со столбами пока лишь загадки. Надо узнать больше о местных нравах, и, похоже, нам сейчас предстоит такая возможность.

Я сунула в карман комбинезона пакетики с образцами черного дерева и тоже улыбнулась.

- Идемте.

Наши коллеги уже собрались возле огня, который сейчас лишь тихо тлел. Жан вертел головой, его очки посылали блики солнечных зайчиков, за которыми гонялся пузатый и чумазый малыш. Когда из-за деревьев появился Сверр, мы устремились к нему.

- Что происходит? Куда все идут? Что случилось?

- Все идут к чаше, - непонятно пояснил он. - Вечером будет радостное событие, шатия, значит, сейчас все должны окунуться в чашу.

- Какой-то ритуал, - прошептал мне на ухо Клин. - Надеюсь, это не та чаша, в которой варят залетных ученых?

Я прыснула и прикрыла рот ладонью. У ильхов были торжественные и серьезные лица, так что мы тоже изобразили соответствующее настроение и двинулись за процессией аборигенов. Мужчины в своих костяных масках и набедренных повязках шагали впереди и по бокам, охраняя женщин, детей, ну и нас заодно. Тропинка вилась между двух изумрудных холмов, и я вновь залюбовалась окружающей нас природой. Как же красивы фьорды! Сами ильхи шли совершенно бесшумно, ступая мягко и легко, а мы старались им подражать. Хотя и ловили на себе недовольные взгляды, когда трещала под ботинком сухая ветка или вспархивала потревоженная пичуга.

Сверр ушел вперед, так что расспросить о предстоящем ритуале, если это был он, не удалось. Рядом со мной двигался высокий и крепкий ильх, сквозь прорези в черепе я порой замечала внимательные голубые глаза. И я удивилась, заметив на его шее каменный обруч. Значит, их уже двое. Может, этот голубоглазый и мою речь поймет?

- Куда мы идем? - улыбнувшись, спросила я.

Ильх отвернулся, и я вздохнула. Ну ладно. Похоже, беседа не состоится, жаль.

Минут через двадцать мы вышли к подножию скалы, у которой темнели несколько круглых естественно образованных каменных выемок. Внутри скальных чаш темнела красная глина.

Ильхи остановились и начали споро раздеваться, обнажая мускулистые тела. Часть женщин расположились полукругом в тени раскидистого дерева, словно зрительницы в театре, вторая половина хихикала и суетилась вокруг мужчин, держа в руках глиняные кувшины с узким горлышком.

- Что они делают? - прищурился Жан, глядя, как аборигенка наливает из кувшинчика что-то золотисто-тягучее и намазывает ближайшего мужчину. Тот жмурился, словно кот, и подставлял под женскую ладошку то плечи, то спину, то бедра. В воздухе разлилась густой и пряный аромат.

- Это сок дерева, что растет в долине, - появившийся за спинами Сверр заставил нас всех подпрыгнуть и обернуться. В руках ильха был такой же кувшинчик, и мы с любопытством принялись его рассматривать.

- Этот сок похож на масло, - я растерла золотую капельку между пальцев, понюхала. - Но более густой. И запах незнакомый…

И вкусный. Так и хотелось облизать пальцы.

- Зачем они намазываются этим соком?

Сверр улыбнулся, не размыкая губ, и пожал плечами.

- Чтобы было труднее. Все, кто желает участвовать в шатии, должны доказать свое право на нее.

- Что такое шатия?

- Узнаете вечером. Да… - Сверр нахмурился, принимая решение. - Если кто-то из вас желает присоединиться, вы можете это сделать. Любой гость имеет право на чашу и на шатию.

Коллеги переглянулись. Конечно, никто из нас ничего не понял. Вот просто ни слова!

- Пожалуй, в следующий раз…

Сверр кивнул и отошел к ильхам.

- А он, похоже, не собирается участвовать в этом их натирании маслом, - хмыкнул Юргас.

Я опустилась на траву, с наслаждением вдыхая густые ароматы земли, воды, цветов и золотистого сока неизвестного мне дерева. Он все еще был на моих пальцах и, кажется, впитался в кровь, потому что пряно и сладко теперь пахла я вся. От солнца слегка кружилась голова и дрожали колени, а может это все из-за вида десятка почти обнаженных мужских тел, влажно блестящих капельками масла на бронзовой коже. Коллеги расположились неподалеку, обмахиваясь широкими листьями деревьев. А ведь наши комбинезоны сшиты из специального материала, который сохраняет собственную температуру тела. В них нам просто не может быть жарко! Но я видела раскрасневшиеся лица и капли испарины на лбах. Да и сама ощущала настойчивое желание стянуть с себя черную ткань со светоотражающей полосой и последовать примеру аборигенов, облачившись в какой-нибудь кусочек свободно развевающейся ткани.

- Вот это жара! - не сдержался Клин. - А у нас скоро снег выпадет…

- Курорт, - хмыкнул Жан. - Радуйся, когда еще посчастливится погреться на солнышке!

Я тихонько потянула собачку молнии, расстегивая комбинезон. Ветерок остудил шею и ложбинку груди, так что дышать стало легче. Вытащила свой диктофон и приготовилась делать записи.

- Мать вашу… - изумился Юргас. - Похоже… они собираются драться!

Я открыла рот, наблюдая за ильхами. Те уже залезли всей толпой в широкую скальную чашу, прямо в эту красную глину, выстроились двумя шеренгами и застыли, уставившись на круглое отверстие в скале.

Мы тоже замерли, подавшись вперед.

Струя воды вырвалась из скалы и ударила в чашу, послужив своеобразным ударом гонга. Ильхи взревели и бросились друг на друга, норовя столкнуть противника в месиво под ногами, что от воды мигом превратилось в красную кашу. Варвары рычали, толкались, скалились, их обмазанные соком тела уворачивались и блестели на солнце, пальцы скользили. Женщины смеялись и что-то кричали, подбадривая мужчин. Один из варваров, на вид не старше семнадцати лет, упал и перевалился через бортик чаши. С дикими воплями женщины закидали его комьями красной глины, и парень понуро отошел в сторону.