Вояж Проходимца - Илья Бердников Страница 100

Санёк непонимающе взглянул на нее, но девушка уже пошла по берегу, увлекая меня за руку. Штурман пожал плечами и пошел следом, все время оглядываясь.

— Лех, ты, вообще, понимаешь, что здесь творится?

— Не совсем, но, кажется, начинаю догадываться.

Люди на берегу прекратили свою работу, попрыгали в шлюпку и стали усердно грести к катеру. Тонкая струйка дыма потянулась от места их работы.

— Зажмите уши и откройте рот, — посоветовал я, поняв, что это значило. — А еще лучше — давайте укроемся вон за тем выступом.

Земля вздрогнула. Ударная волна пролетела над пляжем, заставляя скалы осыпаться мелкими камнепадами. Крупные осколки камня, настоящие булыжники, посыпались вокруг, словно град-переросток. Обняв Ками, я накрыл свою и ее голову курткой, как будто это могло нам помочь при падении каменной глыбы. Санёк приткнулся рядом, застыл, опустив голову меж тощих коленей. Затем округу заволокла каменная пыль, и мы закашлялись из-за першения в горле. Взрывы прекратились, но грохот и треск от рушащихся скальных пород звучали еще несколько минут. В ушах звенело. Земля продолжала содрогаться от могучих ударов, словно гигантские многотонные кенгуру затеяли скачки на морском берегу.

Когда шум осыпающихся камней наконец стих, я высунул голову из-за скального выступа и увидел сквозь клубы оседающей пыли, что лодку уже начали поднимать на борт катера.

Берег было не узнать. Там, где только что тянулась линия песчаного пляжа, громоздился завал из дико вздыбленных каменных пластов. Скалы обрушились длинным языком, уходящим в море на десятки метров. Все вокруг было покрыто налетом белой пыли, что проникла, похоже, во все щели на одежде и мерзко скрипела на зубах.

Умно сработано. Профессионально. Взрывали именно в том месте, где иссеченные скалы нависали над узкой полоской пляжа. В ином случае такой обширный эффект вряд ли был бы достигнут.

— Перекрыли. Наглухо, — пробормотал я, вспомнив слова дражайшего украинского президента. — Теперь, скорее всего, выставят пост по ту сторону завала.

— Ты это о чем? — Санёк отплевывался от пыли и не понял смысла крылатой фразы. — Какой пост? На хрена им здесь перекрывать?

— Чтобы не выпустить то, что не должно быть выпущено.

И я непроизвольно взглянул на лежащий в паре десятков шагов от нас труп, превращенный каменной пылью в белую куклу.

Бухта открылась неожиданно. Скалы сначала приблизились к линии прибоя, так что нам пришлось шагать по колено в бьющейся пене, обходя довольно большой утес, а затем резко ушли влево, открывая обзор на обширную водную поверхность и панораму города за ней. Полукольцо темных гор, катящиеся через перевалы облака, свинцовая вода бухты… Мрачноватая и неуютная картина, если говорить откровенно. По крайней мере первое впечатление не добавило в мое сердце жизнерадостности. Может быть, потому, что в нем довольно надежно поселилось дурное предчувствие.

Горловина бухты представляла собой плавный широкий зигзаг: тот самый утес, который нам пришлось обходить, закрывал ее с моря, так что издалека можно было и не рассмотреть, что среди береговых скал есть проход во внутреннюю акваторию.

На рябой от ветра поверхности бухты было совсем немного судов, все — мелкие, причем практически все они стояли в центре бухты, словно боясь приблизиться к ее берегам, так что линия причалов была полностью открыта и хорошо просматривалась. Город уступами спускался к причалам, докам и длинной набережной, живо напомнив мне крымские городки, вот только размером он был значительно крупнее. Здесь, судя по размаху, могло жить до трехсот тысяч людей, а то и больше, смотря какая заселенность. А у морских портовых городов заселенность обычно высока: легко найти работу, много приезжих.

Город был невысок — в два-три этажа, и, подобно горам и бухте, тоже мрачен, несмотря на то что многие здания были построены из светлого камня. Возможно, этому виной была пасмурная погода, заливающая округу серым оттенком, возможно — темные многочисленные дымы, поднимающиеся над крышами и упирающиеся в хмурое небо, будто стараясь поддержать его, удержать от падения. И это были совсем не печные дымки.

— У них там пожары, что ли? — Санёк, снова замерзший из-за промокшей одежды, клацал зубами, словно кастаньетами.

— Да нет, Саш, это они от болезни отгораживаются.

— Ты все же думаешь, что там эпидемия? Может, Ками права и это применение химического оружия?

Я вздохнул, пожал плечами, ощущая, как в животе медленно растет холодной и тяжелой ледяной глыбой предчувствие чего-то очень нехорошего. Впрочем, почему предчувствие? Скорее — полнота осознания, что один хитрож… желтый работодатель, наниматель, заказчик — как хотите! — опять провел за нос тупого, наивного, недальновидного Проходимца. Чаушев вручил мне серебряный бокс-«портсигар», сказав, что там лекарство для его хорошего друга, который срочно в нем нуждается. И никак не намекнул, что друг болен не один, а весь его город охвачен какой-то мерзкой болезнью, от которой у людей раздувается горло и синеет лицо, а кровь так вообще хлещет из всех имеющихся отверстий. И — да! — болезнь, скорее всего, смертельная и крайне заразная. Это уж совсем нетрудно понять. Достаточно взглянуть на труп бедолаги рядом с завалом.

— Смотри, — я ткнул пальцем в сторону лежащего на боку небольшого парохода со сбитой трубой и болтающимися за бортом сходнями. Пароход был совсем недалеко от нас, так что невооруженным взглядом были видны все подробности. — Смотри, вот это судно пыталось покинуть гавань, и его попросту расстреляли и пустили бы на дно, но оно село на банку рядом с горловиной бухты. Почему? Не затем ли, чтобы не выпустить на волю изолированную в этой долине заразу? С той же целью и пляж завалили. Между прочим, я считаю, что наши знакомцы-всадники были именно с этого издырявленного корыта. Ну не на лошадях же они переплыли эту бухту, в самом деле!

— Ну да, — поддакнул штурман. — Здесь километра три… или даже больше. Так что делать будем?

Вид у Санька был достаточно растерянный. Я и сам ощущал себя не в своей тарелке, да и было из-за чего: перспектива войти в город, где, скорее всего, разразилась эпидемия какой-то чумы, совсем не радовала. Оставаться же на скалах — тоже не выход.

Пока я вглядывался в усеянный дымами городской пейзаж, Ками решительно направилась к расстрелянному пароходу.

— Сань, посиди здесь, — я пошел вслед за девушкой.

— И чем мне заняться?

— Считай дымы над городом.

— Нет никакой необходимости идти со мной.

— Нет никакой необходимости вообще туда идти.

Ками остановилась, прищурилась, окидывая меня взглядом:

— У меня в крови противовирусный коктейль, ввела перед тем, как перейти на Тераи.

— Мне тоже Шварц что-то такое колол…

Ками нахмурилась:

— Лё-ша, ваши жалкие сыворотки даже сравнивать нельзя со специальным набором для шебекского спецназа.