Прерванный полет - Егор Седов Страница 10

И ее не стало.

Операция «Преемник» прошла идеально — впрочем, так оно было всегда.

— Офицер!

Ее голос был тверд и решителен.

На пороге немедленно появился тот самый человек, который арестовывал номер Ди — 245-67-89. Во всей его фигуре ощущалась почтительность и преданность.

— Это — убрать! — распорядилась молоденькая девушка с заостренными чертами лица, указав на неподвижно лежащее тело старого человека в сандалиях и засаленном сером костюме. — Помощникам своим поручишь, у меня будут еще приказания.

Выполнено все было немедленно: труп старика упаковали в черный мешок и осторожно вынесли из комнаты. Теперь у трупа был «длинный» личный номер — тот самый, которым он пользовался для прогулок по столице.

Она даже не посмотрела на него в последний раз. Отец? Да, отец. Этого тела. Теперь он — ничто, горстка праха. В которую и превратится вскоре в крематории. Кладбищ в Тиада-Атум не устраивали, а пепел «хоронили» на полях.

Следовало выполнить еще кое-какую работу. Для этого и нужен был офицер Службы Спокойствия. Офицер? Да, только его ранг определялся не званием, а личным номером — двузначным и без букв: «14». Четырнадцатый человек в государстве Тиада-Атум.

Сейчас он стоял навытяжку перед новым воплощением правителя, ожидая приказаний.

— Там, где было изъятие носителя, работала еще одна продавщица. Ее следует нейтрализовать. Есть подозрение, — бывшая Биру хмыкнула, — что она — опасный мутант. Можно этого не проверять.

— Позвольте, — склонился номер четырнадцатый, — узнать.

— Говори!

— Нейтрализация — милосердная или как обычно?

Тиада-Атум задумалась. Точнее, задумалось странное двуединое существо. Пожалуй, тот, чей разум находился еще совсем недавно в теле старика, дал бы ответ «милосердно».

Вот только следовало ли так поступать?

Биру-Кеми помнила, как вжалась в полки с одеждой Ллеа. Если бы в тот момент офицер Службы Спокойствия приказал бы Ллеа — «убей свою подругу, а сама останешься жива», — девушка сделала бы это не задумываясь и со счастливой улыбкой.

Уничтожить всех, кто смог бы вспомнить Биру-Кеми, следовало в любом случае — и в самое ближайшее время. Тем, кто знал, в каком теле станет обитать правитель государства, просто не повезло. Но это следовало выполнить осторожно и без излишнего шума.

Обычно для этого использовался милосердный метод. Но сейчас Биру, еще не полностью слившаяся с сознанием Великого Никто, взяла верх. Кто-то должен был страдать за то, что ей пришлось сегодня пережить. Пусть это будет Ллеа.

— Я хочу увидеть, как это произойдет.

На ее тонких губах заиграла мстительная улыбка.

Она слегка покачала головой. Офицер удивленно посмотрел на повелительницу. У кого-то иного это могло быть признаком нерешительности, но не у нее.

Ах, Ллеа, милая подруга, ты всегда была красивее. А еще — эта история с Тунгару. Они наверняка поженились бы, если бы не ты. Хотя теперь это совершенно все равно. Да и Ллеа он был не нужен — бросила парня, он страдал, ушел в силы охраны и, как говорят, сгинул где-то на пограничных постах.

Кто-то должен за это ответить. И кто-то ответит — прямо сегодня.

«Ты точно этого хочешь? Обычно я так не поступал…»

«Внутренний голос» принадлежал не ей, это Биру поняла сразу — ее сознание все же еще не успело полностью слиться с Великим.

«Ты — не поступал, Но Я сделаю так, как хочу! — Ответ пришел сам собой, Биру даже не ожидала от себя такой решимости. — И буду поступать впредь. По заслугам получат все».

«Лишняя жестокость доведет до беды», — прошелестел «внутренний голос». И все же замолчал.

— Позовешь, когда нужно будет ехать, — бросила она «четырнадцатому». — Я хочу остаться одна.

Вот это было вполне обычно.

Офицер вышел, слегка кивнув головой. Обсуждать приказы Тиада-Атум или хоть сколько-нибудь сомневаться в них было нельзя. Иначе не был бы он «четырнадцатым».

Но прежде никогда в приказах не было неосмысленной жестокости. Он, в принципе, знал о такой вещи, как наложение личностей, особо облеченные доверием вообще знали многое. И слишком дорожили тем самым доверием, его утрата означала один путь — в крематорий.

Впрочем, если правитель что-то решает, то нужно выполнять не задумываясь.

А Тиада-Атум, еще утром бывшая продавщицей в лавке для не самых богатых столичных жителей, глубоко задумалась.

Теперь ей была известна главная тайна государства. Она — мутант? Несомненно. Как и тот, чья сущность постепенно сливалась с ее разумом.

Это случилось несколько веков назад — в небольшом государстве царил полный беспорядок, переворот шел за переворотом, к этому следовало уже привыкнуть. Жители и привыкли, тем более что гораздо более опасными казались мутанты. И не столько одичавшие, сколько неотличимые от людей — но практически всегда озлобленные. Налет стаи мутантов на очередное селение означал кровь и смерть, и немало деревень и небольших городков были вырезаны подчистую.

Неожиданно все закончилось. Первым делом восставшие обратили внимание именно на мутантов, а не на власти, которые ничего уже не могли контролировать. И очень скоро особо опасных банд не стало.

Понятно, что жители буквально внесли на руках в столицу восставших. А вот дальше произошло нечто странное.

Жители страны скоро поняли, что мутанты не истреблены, они всего лишь затаились. Тех, кто не понял, очень быстро убедили несколько нападений и взрывов. А значит, надо опасаться не только за свою жизнь, но прежде всего за власти. И за правителя. Лучше всего будет сделать так, чтобы его вообще никто и никогда не видел.

Тогда-то и были приняты особые личные номера — с тех пор они почти не изменились. А носитель номера первого стал «невидимым».

Не тех мутантов опасались тогдашние мирные жители, предки нынешних! Настоящие мутанты пришли к власти как раз во время восстания. Прочие были их конкурентами, поэтому вырезали их без всякой жалости — отчасти сами, отчасти руками местных.

А потом наступил черед и части тех, кто был при власти. В какой-то период неожиданно усилились интриги, а потом последовала серия казней. Те из лидеров восстания, которые вовремя не умерли и не сбежали, были истреблены.

Все, кроме одного — номера «первого». Поначалу так его и называли, имя Тиада-Атум, Великий Никто, возникло позднее. Когда очищенное от «нечисти» государство стало наводить порядок у соседей, постепенно подчиняя их себе.

«Номер первый» официально считался вечным, и теперь только одна лишь бывшая продавщица Биру-Кеми точно знала, сколько «путешествий» по телам своих родичей пришлось совершить «номеру первому». Иной раз очередной «аватар» держался год, после чего приходилось его заменять.