Счастье для плейбоя - Анна Милтон Страница 9

Мне не нужно было стараться ответить.

На улицу вылетел Волков, едва дверь не вышиб, толкнув ее с медвежьей мощью. Недолго сканируя пространство, уставился на меня… затем его тревожно-стыдливый взгляд переместился на моего утешителя.

Остановился, как вкопанный, смыкая и размыкая рот, точно выброшенная на берег рыбешка. Я заметила, как дыхание Некрасова участилось. Пальцы захрустели, когда он с силой стиснул кулаки.

— Это ты? — леденящим кровь тоном он обратился к другу. — Она из-за тебя такая?

Ярослав был слишком сбит с толку, чтобы выдать ему достойное объяснение своего недостойного поступка. Но Барс так уверенно возвысился надо мной и зашагал к нему, словно все уже решил; словно услышал достаточно необходимой информации (которой и толики не проскользнуло), чтобы иметь вескую причину заехать Волкову по челюсти кулаком.

Ведь так Барс и сделал.

С астрономической скоростью замахнулся рукой и врезал товарищу по лицу.

* * *

Борис и Ярослав угодили в участок.

Полицию вызвал кто-то из случайных очевидцев.

Что ж. Невозможно было пройти мимо разыгравшегося кровавого зрелища и моего отдельного звездного номера, вошедшего в общую программу уличного беспорядка.

Я вопила и прыгала вокруг Некрасова и Волкова, отчаянно визжа и требуя их прекратить колотить друг друга. Уподобилась им, превратившись в нарушительницу покоя случайных прохожих, а так же прервала тренировки посетителей, вынудив их выйти и стать свидетелями мордобоя. Кое-какие ребята попробовали разнять сцепившихся в мертвой хватке мужчин, но попытки потерпели крах.

В конечном итоге я очутилась в душном помещении с отвратительного качества вентиляционной системой в дружной компании двух великовозрастных балбесов, учинивших драку среди белого дня.

Но прибежала сюда добровольно.

Как только сотрудники правоохранительных органов посадили драчунов в машину с мигалками и умчались, я в немедленном порядке выгнала из «Спартака» весь клиентский состав, закрыла клуб, отзвонилась Федору Александровичу с сумбурным объяснением и помчалась в ближайшее отделение полиции.

Следователь, представившийся оперуполномоченным Максимовым Григорием Михайловичем, проводил допрос рассорившихся приятелей с откровенной апатией. Периодически отвлекался на распитие растворимого капуччино «Три в одном» и трение висков и переносицы. Даже посмеялся, когда выслушал пояснительный монолог Некрасова в деловой манере. Беседа с ним длилась недолго.

— Значит, вы не отрицаете того, что стали инициатором драки с потерпевшим Волковым? — монотонным голосом спросил оперуполномоченный Максимов, обратившись к Барсу.

— Так и есть. Я готов нести ответственность за то, что начистил ублюдку морду, — вальяжно развалившись на скрипевшем под тяжестью его тела стуле, броско подтвердил блондин.

— Просто потрясающе, уважаемый, — равнодушно буркнул следователь, что-то записывая на листе бумаги перед собой. — За адвокатом обращаться будем?

Некрасов усмехнулся.

— Он сидит перед вами.

Следователь без малейшей заинтересованности приподнял бровь и отпил из кружки.

— Отлично. Ну а вы? — перевел внимание к Ярославу, понуро ссутулившемуся на соседнем стуле от Некрасова.

— Я уже сделал звонок своему юристу. Она скоро подъедет.

— Нехорошо вышло с вами, да? — впервые за весь допрос Максимов проявил эмоцию и с сочувствием оглядел побитое лицо боксера. — Я, знаете, ваш поклонник… — следователь смущенно кашлянул в кулак. — Мы с ребятами все ваши бои смотрели.

Борис прищелкнул языком и закатил глаза.

Волков безрадостно ухмыльнулся.

— Здорово слышать, начальник.

— Так что все-таки произошло между вами, мужики? Из-за чего сыр-бор устроили? — мужчина с виднеющейся проседью отложил автоматическую ручку, откинулся на спинку стула и развел руки в стороны, потягиваясь.

Ярослав с Борисом напряженно переглянулись и тут же отдернули головы в противоположных направлениях друг от друга. Им бы в больницу… Всю одежду на себе кровью залили.

— За дело получил, — сознался Волков.

Некрасов напрягся, притих и навострился. А Ярослав виновато взглянул на меня и перекатил на языке невидимую зубочистку, морщась от боли из-за свежих ссадин на лице.

— За какое такое? — ухмыльнулся следователь.

Некрасов скрестил руки на груди, развернувшись в пол-оборота к Волкову, всем своим видом будто бы крича: да-да, уточни-ка, за что я разукрасил тебе физиономию.

Признаться, я до последнего сомневалась в том, что Волков чистосердечно раскается и расскажет сотруднику участка о том, что произошло между нами в женской раздевалке «Спартака». Ярослав, конечно, не употребил слово «изнасилование», и до этого, к счастью, действительно не дошло, но Борис вспылил так, словно брюнет со званием чемпиона прилюдно опозорил и опорочил кого-то из близких ему людей.

— Паскуда!.. — и, едва-едва дослушав, снова набросился на боксера с кулаками.