Дефект плацебо - МК. Милтон Страница 64

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Во все щели выебу, чтобы Королю было более доходчиво моё отношение ко всей этой затее.

Слышу как бряцает пряжка ремня. Слезы разъедают глаза солью. До крови кусаю губы, когда его пальцы заходят слишком далеко. Стирают грань. Отнимают последнюю защиту. Пытаюсь кричать, но он с такой силой вжимает мою голову в стол, что мне кажется я слышу как трещит мой череп.

Стук в дверь. Ещё и ещё. После она открывается и меня сметают со стола с такой силой, что я больно ударяюсь о стену.

Вижу на пороге охранника, который совсем недавно делал мне комплименты. Прижимаю ноги к груди, пытаюсь укрыться остатками ткани. Вижу его и понимаю что мне нет спасения. Я или умру, если соглашусь на все это добровольно, или меня убьют за то, что не подчинилась.

— Вам звонок, — невозмутимо протягивает трубку моему насильнику.

— Я ещё не закончил переговоры, звонок может подождать! — рявкает нечеловеческим голосом.

Он весь на взводе, его ноздри широко раздуваются. Злость или похоть, мне не удаётся различить. Прячу лицо в ладонях, отчаянно всхлипываю когда он снова надвигается.

— Я бы не беспокоил. Звонок действительно важный, — не сдается охранник.

Теперь мне становится страшно и за него. Я вижу налитые кровью глаза, агрессию, наполнившую металлом мышцы.

Его лицо меняется, стоит ему взять трубку и услышать голос. Как-то неестественно вытягивается, теряет былую надменность. Чудовищные метаморфозы. Я практически уверена, что он тоже боится. Ему страшно не меньше моего. Так и не произносит и слова. Кладет трубку, ошалело оглядывает толпу.

— Я все сказал! Сделки не будет! — выкрикивает истерично и вылетает из кабинета пулей.

Я хочу обрадоваться, облегчённо выдохнуть, но у меня не получается. Здесь ещё полно мужчин, которые стали свидетелями кошмарной сцены. Допускаю, что многие из них завелись. Это природа. От этого никуда не деться. Грех не воспользоваться тем, что тебе услужливо предлагают.

И Вселенная слышит мои мысли. Тот, чье лицо уродует глубокий шрам, приближается ко мне, опускается на корточки. Проводит широкой ладонью по затылку, собирает в кулак короткие волосы, не сильно тянет.

— Мудак, все настроение испортил.

Смотрит прямо в мои глаза, но реплика явно дарована не мне.

— Решать его надо, — отзывается пожилой. — Сколько можно былыми заслугами отца пользоваться. Лютый был на положении, по правилам жил, законы чтил. За правое всегда топил. И от дел по-людски отошел. А этот...

Сплевывает на пол, морщится, словно съел что-то горькое.

— Пусть Король сам решает, но я тебя поддержу. Валить надо. Берега совсем попутал, — отпускает волосы, позволяет снова уткнуться лбом в колени и тихонько всхлипывать.

Когда я снова позволяю себе поднять голову, в переговорной никого нет. Ни единой души. Только тяжёлый дым сигар и неровно брошенные стулья. Дверь тихо открывается и я затравленно оборачиваюсь на звук.

Конечно же, все не могло закончиться так просто. За мной обязательно вернуться.

— Держи, — охранник протягивает мне халат, помогает спрятать за толстым плюшем яркие ошмётки одежды. — Мне сказали тебя Ксюша зовут. Меня Леша.

Упускаю короткий смешок, один, второй, третий. А после взрываюсь самой настоящей истерикой.

Что я сейчас вижу в его глазах? Симпатию? Или мне совсем снесло голову на почве произошедшего.

— Держись от меня подальше, Леша, — бросаю грубо и резко.

Я черствею. Ощущаю это на ментальном уровне. Погибаю внутри и моментально покрываюсь коркой. Обрастаю панцирем. Это место не создано для каких либо светлых чувств. Здесь все пропахло алчностью, похотью. Рано или поздно все это наполнит мою душу. Уничтожит единственный лучик, блекло мерцающий в глубине. Только есть ли она? Инстинктивно трогаю пальцами грудную клетку, подушечки ощущают могильный холод. Нет ее. Ни души, ни сердца. Сама вынула и положила на блюдце. Только вот вместо того чтобы все это хранить, это цинично сожрали.

— С дороги.

Отталкиваю охранника, толкаю дверь и иду мимо разношёрстной толпы. Как заводная кукла шевелю руками и ногами. Пока позволяет механизм. Пока между лопаток крутится серебряный ключик, безумно напоминающий нож воткнутый в спину.