Двойное отцовство - Таня Володина Страница 52

Он показался из-за поворота — высокий, худой, с косматой бородой и рюкзаком за плечами. Боже, он похудел килограммов на десять! Я не выдержала и бросилась ему навстречу. Смогла пробежать лишь пять шагов и задохнулась, начала надсадно кашлять, в глазах потемнело, как перед обмороком. Макс подхватил меня, чтобы я не упала, и мы мягко осели на тропинку. Илья подбежал к нам, рухнул на колени:

— Оленька, посмотри на меня!

Я взглянула на него и улыбнулась:

— Илюша, ты чёрный, как негр.

— Не весь, — возразил он и снял очки. Вокруг глаз белели незагорелые круги. — Это из-за солнечной радиации. Сколько дней тебе плохо?

— Дня три, — ответил Макс. — Это серьёзно?

— Это горная болезнь, — Илья взял меня за запястье и нащупал пульс. — Сто десять ударов в минуту.

Прозвучало как приговор. Илья отпустил меня и взял за руку Макса. Тот искривил обескровленные губы и отмахнулся:

— Да не стоит, дружище. Я знаю, какой у меня пульс.

Илья пропустил его слова мимо ушей и измерил пульс и ему.

— Сто двадцать.

— Это потому, что я рад тебя видеть.

— Ага, я так и подумал, — ответил Илья. — Ребята, у меня есть прибор для измерения сатурации, но я и так вижу, что вы на пределе. У вас обоих сильное кислородное голодание. Если вы не начнёте спускаться прямо сейчас, дело может закончиться больницей.

Меня чуть не вырвало. Я склонилась над землёй и немного похэкала, а потом вытерла сухой рот.

— Сколько дней вы не ели?

— Я не помню, — ответила я. — Мне не хочется есть, тибетская кухня невкусная. Организм принимает только витаминки.

— А сколько дней нормально не спали?

Мы с Максом переглянулись и промолчали. Илья всё понял:

— Вам нужно срочно возвращаться назад. На этой высоте ночевать нельзя, к утру может развиться пневмония или чего похуже.

Стало так обидно! Неужели мы проделали этот чудовищно сложный путь зря? Прошагали по горам сто тридцать километров, поднялись на высоту Эльбруса, спали в холодных лоджах, не мылись, питались чечевицей и поджаренной ячменной мукой — и всё ради пяти минут общения?

— Илюш, мы не можем уйти. Мы не просто так сюда припёрлись, — сказала я. — Ты не хочешь узнать, почему мы здесь?

Он почувствовал моё отчаяние, взял меня за руки.

— И почему вы здесь? — он посмотрел на меня, потом на Макса.

— Потому что я люблю тебя и хочу от тебя ребёнка. Но ты не подумай! Не как от донора спермы, а как от любимого мужчины.

Илья долго молчал, а потом положил горячую ладонь на мою холодную от ветра щёку:

— Оля, это правда? Ты меня любишь?

— Да. Ты всегда был для меня особенным — человеком, которым я восхищалась, который запал мне в душу, хотя я сопротивлялась своим чувствам. Когда я услышала о лавине, у меня оборвалось сердце. Одна мысль о том, что я могу тебя потерять… — на глаза навернулись слёзы. — Короче, я поняла, что люблю тебя. И Макс это понял. И мы решили, что хотим от тебя ребёнка.

Макс хмыкнул, услышав вольную трактовку событий, но кивнул. Приблизительно так всё и было.

— Оленька, ты такая смелая девочка, такая решительная… — Илья нежно поцеловал меня. — Я бы с радостью, но вряд ли у нас получится заняться сексом. Слишком высоко. Мы все физически истощены.

— Ты не истощён! — воскликнула я. — Просто я стала некрасивой!

— Нет! Ты прекрасна! Просто… — он помялся, как будто ему неловко было признаваться: — Слышали народную мудрость: чем выше горы, тем ниже либидо? Так вот, это чистая правда. Боюсь, я разочарую вас, если попытаюсь… Мда… Честно говоря, не стоит даже пытаться. На такой высоте детей не зачинают. Оля, Макс, вам срочно нужен кислород, у вас губы синие.

Пока я переваривала убийственную новость об импотенции на Эвересте, Макс быстро сообразил, в чём главная проблема.

— А если мы спустимся ниже?

— Тогда вам полегчает.

— А тебе?

Илья усмехнулся:

— Определённо.

— А что, если нам троим пойти вниз? До высоты, на которой можно безопасно… зачать малыша. У Оли благоприятные дни.

Илья задумался и ответил:

— До безопасной высоты спускаться дня два. А потом я должен буду вернуться в базовый лагерь — это ещё пять дней. Я не успею на восхождение, если погодное окно откроется раньше. — Илья почесал клочковатую бороду. — Но, в принципе, ради ребёнка я готов рискнуть. По метеосводкам на вершине сейчас буран, неизвестно, сколько он продлится…

— Нет, что ты! — перебил Макс. — Ты должен взойти на Эверест! Мы не можем рисковать твоим восхождением. У тебя контракт с банком, за тобой следят тысячи подписчиков, в этот проект вложена куча денег и сил.

— Да, восхождение важнее, — согласилась я, скрывая слёзы. — Нам нужно топать вниз, а Илюше — наверх. Но я всё равно счастлива, что мы встретились. Обещай, что вернёшься в Питер! Мы будем тебя ждать.

Илья притиснул меня к себе и поцеловал в макушку, как тогда, в первый раз, когда мы целовались в тёмном коттедже в усадьбе Михаила Семёновича.

— Слушай, а обязательно идти вниз пешком? — внезапно спросил Макс.

— Если у тебя есть лишние три тысячи баксов, то можно арендовать вертолёт, — ответил Илья. — Полёт в долину займёт около часа.

Они уставились друг на друга. Наконец Макс с обидой в голосе произнёс:

— А почему ты сразу не сказал? Конечно, у меня есть три тысячи баксов. Я же банкир!

— Хм, я не подумал. Прости, не привык общаться с миллионерами.

Макс пропустил шпильку.

— На сколько дней ты можешь покинуть базовый лагерь? — спросил он. — При условии, что обратно тебя тоже доставит вертолёт.

— На сутки точно могу. Дольше — не уверен, могу потерять акклиматизацию.

— Отлично! — обрадовался Макс. — Вызывай вертушку. Там в долине найдётся какой-нибудь лодж с туалетом и корытом тёплой воды? Я уже не помню, когда мылся в последний раз.

— Там есть шикарный спа-курорт. Только очень дорогой, баксов двести за ночь. Сомневаюсь, что ты потянешь такие расходы…

Илья стебался над Максом, пряча улыбку в усах. Тот треснул его кулаком в плечо:

— Никогда во мне не сомневайся!

Мы сидели на дороге и пили чай с молоком яка из термоса Ильи. За горы медленно опускалось большое оранжевое солнце. Через пятнадцать минут прилетел вертолёт, и Илья занёс меня в салон на руках. Моё сердце колотилось, как после интенсивной пробежки, а его стучало ровно и сильно. Пока мы летели вниз, я обнимала Илью за шею и держала мужа за руку. Наконец-то они оба были со мной!

На целые сутки!