Игрушка альфы - Кира Полынь Страница 50

— Никаких следов?

— Никаких.

— Так ищите! — рявкнула Сати.

Волки виновато опустили головы и поплелись выполнять приказ.

— Он жив, Сати, я знаю, что жив, — упрямо повторила я, глядя на видневшиеся вдали темные верхушки деревьев, залитые лунным светом. Мы стояли на крыше замка, откуда открывался широкий обзор на прилегающие территории.

— Завтра полнолуние, — задумчиво отозвалась Сати, подняв лицо под лунные лучи.

Прошла почти неделя. Шесть дней и шесть ночей. И никаких вестей о Герде и Рейдане. Я почти не спала, язвы на лице жгло огнем, но я не замечала боли. Все мои мысли были обращены к Герду.

Чтобы чем-то занять себя, я решила сшить Герду тунику. Особый подарок. Но так я лишь дала занятие рукам, мысли же находились в свободном полете.

Я знала, что Герд вернется. Не может не вернуться!

«А если…» — нашептывал гаденький голос внутри, но я гнала его прочь.

За эти шесть дней у меня было время хорошенько подумать. Герд любит меня. Любит так сильно, что ради меня ушел на верную смерть. И хотя он говорил, что ему неважно, как я выгляжу, он знал, как это важно для меня самой. Он поставил мои интересы выше своих, отправившись в полный опасностей путь, а я оказалась такой близорукой, что поняла это слишком поздно.

И вот его нет, возможно, он погиб, застигнутый подлым нападением сумасшедшего Герби, а я теперь не смогу рассказать ему о том, что…

Представив, что никогда не смогу больше коснуться Герда, никогда не почувствую силу и сладость его прикосновений, никогда не услышу срывающееся с его губ властное «Лина!», я ощутила, как по щекам, разъедая язвы на лице, катятся слезы.

Неожиданно окрестности замка огласил волчий вой. Его по цепочке подхватывало все больше голосов. Звуки разливались в ночной тиши, пугая своей звонкостью. В них отчетливо слышалась некая торжественность.

— Что это, Сати? — прошептала я, а потом, сквозь пелену застилавших глаза слез, и сама увидела.

К замку приближался мужчина. Шатаясь от усталости, он, ко всему прочему, нес что-то тяжелое на плечах. Или кого-то…

Сердце куда-то ухнуло, а потом забилось в три раза быстрее.

— Герд… — прошептала я, а в следующий миг уже неслась вниз.

Платье путалось в ногах, мешая мне, оттягивая момент встречи, но я подхватила его, приподняв выше колен, и почти летела навстречу своему волку. Мысленно я проклинала бессчетное число ступеней, разделяющее меня и Герда.

Выбежав наконец из замка, я пронеслась по каменной дороге, видя в конце ее Герда. Вот он, заметив меня, замер, а потом пошатнулся и осел на дорогу. С его плеч скатилось тело. В лунном свете мелькнули рыжие волосы.

Рейдан…

— Герд… — выдохнула я, падая перед альфой на колени и целуя испачканное грязью и кровью лицо.

— Любимая, — тихо сказал он, улыбнувшись, и протягивая мне пучок зажатых в руке листьев. Потом глаза Герда закатились, и он безжизненно опустился рядом с мертвым рыжеволосым альфой.

— Герд! Герд! — Я обхватила лицо альфы ладонями. Под грязными разводами просвечивала бледная кожа.

К нам уже со всех сторон бежали волки, где-то позади слышался голос Сати, распоряжавшейся, чтобы Герда несли в комнату и звали лекаря.

Когда альфа оказался в своей постели, Сати всех выгнала из комнаты. Лекарь осмотрел Герда, покачав головой при виде выступающих ребер.

— Что с ним? — спросили мы с Сати в один голос.

Я гладила грязные волосы Герда, прислушиваясь к его глубокому дыханию.

— Истощение и усталость. Хороший отдых и обильная еда быстро поставят альфу на ноги, — уверенно сказал он.

— А раны на его теле? — спросила Сати, нервно расхаживая из угла в угол.

— Всего лишь царапины и ссадины. Я наложу мазь и смешаю укрепляющий отвар, а вы прикажите держать еду на огне. А это, кажется, для вас, леди Лина, — хмыкнул лекарь, извлекая из сжатого кулака Герда зеленые листья. — Не выпустил из рук, даже потеряв сознание. Это лутерн, — пояснил лекарь, увидев мой непонимающий взгляд. — Скоро от ваших ожогов не останется и следа.

Лекарь оставил отвар для Герда, наложил кашицу из листьев на мои язвы, наказав смыть все утром, и ушел. Я отказалась оставлять Герда. Сказав Сати, что пробуду с ним, пока он не проснется, я сначала просто сидела рядом, гладя его темные жесткие волосы, а потом перебралась в кресло у окна и остаток ночи дошивала тунику.

Когда солнечные лучи робко постучались в окно, я распрямила затекшую спину и, налив в таз воды из кувшина, умылась. С опаской подойдя к зеркалу, сдернула плотную ткань и пристально всмотрелась в отражение, не веря глазам. От язв остались лишь красные пятна, но лекарь сказал, что именно так и пойдет выздоровление. Через пару дней, как он пояснил, уйдут и они.

— Лина, — услышала я хриплый голос, донесшийся с кровати.

Я обернулась и встретилась взглядом с Гердом. Он сидел, опираясь руками о перину. Глаза лихорадочно горят, скулы запали, а живот будто прилип к спине.

Я бросилась к нему, не рассчитав силы и опрокинув его обратно на кровать.

— Герд, — я исступленно целовала его лицо, в перерывах шепча: — Спасибо тебе, спасибо.

— Лина, подожди, — ворчливо отозвался он. — Я весь пропах болотной водой, кровью и смертью.

— Мне все равно, Герд, — прошептала я, прижимаясь к его губам своими. Внутри поднялась горячая волна благодарности и нежности.

Однако нам не дали продолжить. В комнату без стука ворвалась Сати. Ничуть не смущаясь, она громко сказала:

— С добрым утром!

— Ты как всегда вовремя, Сати, — недовольно проворчал он.

Я тут же отпрянула от Герда. И очень своевременно, потому что в комнату вошла Тира с большим подносом еды. Следом за ней цепочкой потянулись слуги с полными ведрами горячей воды. Тира поставила поднос рядом с Гердом, слуги же наполнили ванну водой.