Поцелуй аспида - Джулия Рокко Страница 5

Чтобы ни означало пресловутое «Предназначение», оно явно работало, протягивая между мной и мужчинами из сна странные, наполненные неодолимым притяжением и пронзающей сердце тоской, невидимые, но почти осязаемые нити. Я помотала головой, удивляясь разгорающемуся влечению, ведь по здравому рассуждению мне следовало их бояться, а не желать. Я и боялась, но то было несколько мгновений назад, а сейчас страх отступал, побуждая к опрометчивым поступкам. Борясь с собой, я попятилась.

Мужчины молча разглядывали меня, и их невыразимо прекрасные лица выражали довольство, а еще темную, смертоносную потребность. Этот нечеловеческий больной взгляд немного отрезвил меня.

Шажок, еще один. Не то чтобы я всерьез рассчитывала от них убежать, просто ноги сами несли меня прочь. Возможно, перспектива разнузданной оргии в качестве первого сексуального опыта не так уж сильно и испугала бы меня, тем более, что альтернативой была смерть, но обещанное вслед за ней превращение в окончательно спятившую нимфоманку, мягко говоря, нервировало.

В воображении рисовались картины одна кошмарнее другой: вот мама с посеревшим от тревог лицом; вот меня везут в психушку, пытаясь излечить от последствий группового изнасилования; вот я лежу на продавленной кровати в смирительной рубашке, и мой огромный живот до предела натягивает грязно-серую ткань. Ужас! Ведь я и в самом деле могу залететь!

— А презервативы у вас есть? — испытывая жуткое смущение, выпалила я.

В ответ мужчина, тот который был с топором, засмеялся.

— Они нам ни к чему, — ответил весельчак.

— Как это ни к чему? — возмутилась я. — От подобных "упражнений", между прочим, бывают дети!

— Не сегодня, — ответил мужчина, бывший, если судить по каким-то незначительным жестам его спутников, главным. Отчего-то, к нему меня тянуло особенно сильно. Стоило упомянутому заговорить, как в кончиках моих пальцев возникало приятное покалывание, а тело охватывал жар.

— Сегодня, разумеется, нет, а вот месяцев через девять, очень может быть, — чувствуя, каким ватным становится язык, сообщила я.

— Ты очень забавная, — сказал любитель посмеяться и, сняв с себя топор, положил на землю. — Но мы ждали этой ночи триста лет, так что предлагаю приступить к делу.

Последнее он произнес, обращаясь к предводителю. «Капитан», — всплыл в голове обозначенный Артуром статус.

— Постойте, в каком смысле — триста лет? Вы не занимались любовь с женщиной триста лет? — поразилась я, не забывая при этом пятиться.

— Мы не трахались с женщиной триста лет, — поправил меня капитан сидов.

— А любовью мы не занимались еще дольше, — добавил мужчина с витым обручем на голове, который по всякому должен был придавать ему глупый вид, но отчего-то лишь украшал, ни на грамм не лишая природной мужественности.

— Иди к нам. Мы постараемся не причинить тебе вреда.

Капитан протянул мне руку, и я в очередной раз почувствовала себя канцелярской скрепкой, над которой повесили огромный магнит.

— Нет-нет, спасибо, обойдусь — прошептала я. — Не хочу, чтобы со мной случилось то, о чем говорил Безымянный.

— Такова твоя участь. Ты отмечена Чарами, — заявил рвущийся в бой владелец топора.

Было очевидно, что к более решительным действиям мужчина не переходит только по причине непонятной медлительности его командира.

Мысли заметались в лихорадке в попытке найти хоть сколь-нибудь приемлемый выход.

— Ладно! — понимая, что время играет против меня и терпение сидов на исходе, решилась я на отчаянный шаг. — Предлагаю заключить сделку. Вы максимально честно и полно отвечаете на мои вопросы, причем так, чтобы ответы были мне понятны, а я не оказываю сопротивления и делаю все от себя возможное, дабы доставить вам удовольствие. Идет? В противном случае, я, конечно же, не смогу вам помешать сделать свое черное дело, но зато смогу притвориться дрожащим и рыдающим бревном.

Усилием воли я подавила в себе малодушное желание зажмуриться и скрестить на удачу пальцы. Потекли секунды напряженного ожидания. Грач сказал, что сидов нельзя бояться, что страх лишь распаляет их, а значит, делает меня уязвимей. Приходилось проявлять хладнокровие. Что ж, если и существовал способ пережить эту ночь с минимальными потерями, то для этого требовалась информация. Получить же ее я могла только из уст своих «поклонников». Не оставалось ничего другого, кроме как попробовать договориться.

— Никогда не заключай сделки с фейри, — качая головой словно добрый дедушка, предостерег златовласый.

Было такое чувство, что они на пару со своим нетерпеливым приятелем играют в старую набившую оскомину игру «Злой и добрый полицейский».

— Проклятие Манадос! К чему этот балаган? — выругался хозяин топора, который видимо и исполнял роль «злого». — Мы просто теряем время.

— При одном условии: ты не станешь спрашивать наших имен, — подняв руку в окорачивающем жесте, внезапно согласился на мое предложение капитан.

- Договорились, — едва не подпрыгнув от радости, поспешала я скрепить договоренность. — А как мне тогда к вам обращаться?

Я с трудом верила в свою удачу. Если, конечно, её можно было так назвать.

— Зови мен Эфаир, — ответил он.

— Я Крайт, — сделав несколько шагов вперед и поравнявшись с предводителем, сказал еще один «добрый» полицейский.

— Хэм, — также выдвинувшись вперед, подхватил последний из моих потенциальных любовников.

Я, было, открыла рот, по привычке собираясь произнести: «А я Юля», но осеклась.

— Нам известно твое имя, — уничтожив всякую дилемму, сообщил Эфаир. — Мы наблюдали за тобой. Смертные уже очень давно пренебрегают запретом раскрывать свое истинное имя. Однако не бойся. Фейри обретают власть имени только если смертный самолично поведает им его.

— Зачем ты ей это рассказываешь? — на свой привычный манер встрял Хэм.

— Ты разве еще не понял? — вместо капитана ответил ему Крайт. — Девочка несколько необычна. Мы выпустили столько чар, а она…

— Примитивная смертная уже давно бы валялась в наших ногах, срывая с себя одежду. Или ты думаешь, что она держится на голом упрямстве?

Хэм оглядел меня с ног до головы, словно увидел впервые. Пожалуй, из них троих он был самым темпераментным и явно находился в взвинченном состоянии. Его притягательность подпитывалась не столько совершенством черт — хотя и оно присутствовало в избытке, — а какой-то звериной харизмой, дикой и непредсказуемой точно горный обвал.

— Считаю что у девочки есть шанс пережить нашу встречу и сохранить рассудок.

Пока что из всей троицы Эфаир внушал наибольшее доверие. Чувствовалась в мужчине и глубина, и надежность. А после его слов, дарующих мне пускай призрачную, но все-таки надежду, я и вовсе испытала чувство сравни благодарности.

— Ты считаешь мы наткнулись на полукровку? — Во взгляде Хэма проступило что-то похожее на симпатию.