Ловушка для декана - Лючия фон Беренготт Страница 45

– Так.

Твердой рукой он развернул меня, вытер лицо… и вдруг подхватил на руки, заставляя пискнуть от неожиданности.

– Во-первых, я хочу, чтобы ты перестала сходить с ума, – он нес меня так легко, будто я была невесомой пушинкой, а не девушкой. Донес до спальни, и прям так, в полотенце, бросил на кровать. – Во-вторых, будь добра, скажи мне, когда у тебя кончились месячные и, я уверен, что смогу тебя успокоить.

Он сел рядом в своем халате – дорогом, «барском» – и положил руку мне на лоб, убирая мокрые волосы.

– А в-третьих? – спросила я, закрывая под этой прохладной рукой глаза.

– А в-третьих, никто не будет отправлять тебя на аборт, если вдруг ты забеременела. Даже если твоя мать делала эти аборты один за другим, и у тебя от этого травма.

Я резко распахнула глаза. Как?! Как он догадался?!

Мне действительно стало нехорошо, когда мать рассказала сколько раз в своей жизни она делала аборт. И до меня, и уже после… И меня, как я подозреваю, тоже хотела по-началу «сбросить».

А все эти нерожденные братья и сестрички? Боже, как я хотела в жизни сестренку! И ведь старалась не думать об этом, не представлять себе всех этих зародышей живыми людьми… Понимала, что это нечестно, что каждый человек имеет право распоряжаться собственным телом так, как ему заблагорассудиться… И все равно невольно представляла.

Мама у меня то, что по сегодняшним стандартам, называют «чайлд-фри» – это при ее-то генетической плодовистости! – и я до сих пор благодарна ей за то, что она решилась хотя бы на одного ребенка и по какой-то удивительной причине не отправилась в очередной раз в клинику «семейного планирования», где ее все уже знали лично и по имени-отчеству.

В отличие от матери «чайлд-фри» я не была от слова совсем, но совершенно точно знала, что если забеременею, дома мне предложат только два варианта действий – сделать аборт или собирать чемоданы.

И куда я пойду? К Донскому? Который в лучшем случае женится из приличия, а в худшем предложит то же, что и мама?

– Мне повторить? – спросил декан, перебивая мои невеселые мысли. И не дождавшись ответа, принялся загибать пальцы. – Во-первых, перестань паниковать. Во-вторых, процентов на девяносто пять, ты не беременна. А в-третьих, никаких абортов, если сама не хочешь. Поняла?

Я моргнула, давая ему понять, что поняла. Сама же лихорадочно просчитывала в голове, когда у меня закончились последние месячные.

Неделю назад? Или меньше? Черт, надо было записывать! Но кто ж знал, что у меня будет мужчина… Да еще какой!

Я вымучила улыбку.

– А что, если я все же забеременела? Женишься на мне по-настоящему?

Судя по выражению лица Донского, шутка не удалась. Нет, он не скривился и не нахмурился, но смотрел очень странно – так, будто не на меня, а сквозь. Будто вместо моей головы видел на этой подушке что-то другое. Или кого-то другого...

Я нервно проглотила слюну.

– Конечно, можно купить таблетку пост-фактум… Я ведь только аборта боюсь. А таблетка – это не аборт… Это так, ерунда…

Словно очнувшись, он моргнул и сфокусировал на мне взгляд – жесткий, режущий.

– Уточнение по поводу третьего пункта, Максимова. Никаких абортов вообще. Мне сорок лет, и уж как-нибудь проспонсировать своего ребенка и его мать я сумею. Независимо от того, как далеко зайдут наши с тобой отношения.

Час от часу не легче. Стану привилегированной содержанкой с ребенком. Многие бы мечтали о таком эксклюзивном предложении.

А я чего хотела? Свадьбы? Любви? На четвертый день знакомства? Дура!

Я показушно зевнула, делая вид, что засыпаю, вполне себе довольная всем.

И пусть только заикнется сегодня о том, чтобы отправить меня домой!

***

Не заикнулся. Но и возможной беременности больше не говорил.

Если уж совсем честно, мы оба, не сговариваясь, решили вести себя так, будто ничего страшного не произошло и нечего тут даже и обсуждать.

Вечер закончился самым милым образом – отдохнув и спустившись в ресторан по соседству, мы поужинали итальянской «пастой» с грибами и сыром, прогулялись, держась за руки, мимо того кафе, в котором позавчера караулила нас Ирина – Донской хотел, чтобы нас еще раз увидели завсегдатаи, среди которых часто попадаются университетские знакомые и коллеги. Настоял даже на том, чтобы зайти и купить по стакану с латте, невзирая на то, что уже был глубокий вечер.

А на следующее утро, так и не справившись со страхом, я побежала в ближайшую аптеку, покупать «Постинор». Разумеется, дождавшись, когда декан высадит меня возле общежития.

Я не знаю, что на меня нашло. Но от мысли, что вместо архитектора я могу стать эдаким симпатичным инкубатором, у которого нет в жизни ничего, кроме ребенка и его отца – человека, который появляется пару раз в неделю для того, что потрахаться и забрать этого самого ребеночка на выходные – становилось откровенно плохо.

Яблоко от яблони недалеко падает – крутилось в голове, пока я, сидя на лавочке, читала пропечатанные мелким шрифтом противопоказания на коробке. Вытащила саму упаковку с единственной, но довольно крупной таблеткой, и уже пробила в твердой фольге ногтем дыру, как вдруг словила краем глаза кое-кого, с кем очень хотела бы пообщаться прямо сейчас.

Решила, что ничего не произойдет, если я повременю с контрацептивом на полчаса, посвятив время попыткам узнать, кто же все-таки стоит за тем злосчастным видео, и закричала, сложив ладони рупором.

– Боря! Молчааанов! Эй!

Почти скрывшийся за поворотом Кристинкин парень оглянулся, прищурился и, увидев меня, призывно махнул рукой в сторону университетской столовки.