Отдана чудовищу - Катя Лоренц Страница 4

Моя боевая подруга тут же присмирела, смущённо опустила взгляд.

— Простите, господин Руд. Я поняла вас, — округлившимися глазами смотрю на подругу. Неужели так хочется в город? Она и раньше мне об этом рассказывала, но чтобы она была такой шелковой ради того, чтобы выбраться из «глуши»!

— Маша, ты чего? — шепчу ей на ухо.

— Не дрейф, подруга. Мы ещё покажем этому качку, где раки зимуют!

Мы подъезжаем к огромному особняку. Глеб нажимает на пульте кнопку. Тяжёлые чугунные ворота открываются. Маша смотрит распахнув рот, её глаза довольно поблескивают.

— Какая красота! — она в восхищении обходит фонтан с фигурой волка, из рта которого льется вода. Внутри дома пол покрыт мраморной плиткой, всё сияет чистотой, холодностью.

— Боже, Олеся! Как же тебе повезло. Я так за тебя рада, — Маша приобнимет меня.

Я не разделяю её восторга. Мои мысли занимает тревога об отце. Как он? Все ли с ним хорошо. И что теперь с ним будет? Его унизили перед всей общиной. Надеюсь, его не выгонят. Но закон то жесток к альфе, который проиграл. Большинство оборотней ценят его, признают главным, но всегда найдется тот, кто захочет его свергнуть, занять его место.

Я неуверенно топчусь на месте. Я здесь не к месту. Как резиновые грязные сапоги посреди роскошного убранства. Вычурный дворец станет моим склепом. Стены давят на меня. Я сутулюсь, снимаю запотевшие очки и вытираю о край одежды.

Дышать становится все сложнее. Когда слуга с вежливым равнодушием просит мое «пальто», вконец тушуюсь и неуклюже снимаю, передаю драповую короткую куртку.

Мне неуютно, оттягиваю рукава вязанной кофты, скрывая дрожащие похолодевшие пальцы.

— Константин, — обращается Глеб к выделенному слуге. — Покажи ей, — тыкает в меня пальцем, — хозяйскую комнату на втором этаже. — смотрит мне в глаза, адресуя дальнейшую фразу мне. — Подальше от меня. Надеюсь, наше общение сведётся к минимуму. — мне хочется наорать на него. Открыть Глебу глаза на то, что он далек от моего идеала. Но вместо этого говорю с полным холодом и пренебрежением в голосе.

— Я тоже на это рассчитываю. Хотелось бы пореже видеть твою надменную рожу, — глаза Глеба вспыхнули. Он посмотрел на меня уничтожающе. Я прикусила язык, но было уже поздно. Чувствую на спине озадаченный и удивленный взгляд Маши. Сама не знаю что со мной творится. Потребность язвить и причинить другому боль, появилась вместе с Глебом.

— Пойдёмте, госпожа…

— Измайлова. Олеся, — подсказала я.

Маша шла за мной следом, лучась от торжества.

— А ты куда? — остановил её Глеб. — Твое место во флигеле для прислуги.

Маша понурила голову. Мне захотелось провалиться сквозь землю. Я никогда не ставила себя выше других, не бравировал положением дочери альфы. А теперь моя подруга будет мне прислуживать.

Глеб поднимается следом за мной. Я ощущаю его взгляд у себя на попе. От этого, ноги превращаются в две левые, и я оступаюсь, чуть не падаю. Он ловит меня, схватив за талию.

— Более неуклюжей и нескладной девушки, не встречал за всю свою жизнь, — пробасил он возле моего уха. — За что мне такое наказание? — Я повернулась, оперлась на холодный мрамор перил.

— Много нагрешил, дорогой будущий муж? — я видела как его перекосило от одного упоминания о нежелательном положении. Вот его больное место. Получила хоть какое-то удовлетворение за то, что лишили меня дома, оторвали от отца. Но торжествовать пришлось недолго. Глеб белоснежно оскалился.

— Вот именно! Муж! А дело жены молчать в тряпочку, уважать супруга. И раздвигать ноги при первом требовании, — мои щеки запылали от возмущения. Я замахнулась, чтобы врезать наглецу. Он перехватил мою руку и больно сжал. — Ещё только раз замахнешься — я вырву твою костлявую руку! Ты! Всего лишь инкубатор. Как только родишь наследника, так вылетишь отсюда пулей. Я выполню волю отца. Каких бы мучений мне это не стоило, — впервые мне захотело выругаться. Его слова, почему то больно ранили меня.

Рожу. И меня разлучат с малышом? Мне это не нравилось. Надо что-то придумать. Я не оставлю этому чудовищу своего малыша.